Воительница (СИ)

— Со мной наедине или со своими кано? — полюбопытствовала я, всё ещё не глядя на него.

— С тобой.

— Я закончил, — объявил Талий. — Вечером снова сменю бинты. Если, конечно, понадобится. Раны быстро затягиваются. Госпожа Натали, нужно обработать и вашу рану.

— Ты ранена? — изумился Кассиэль.

Он и не заметил, — проворчала я про себя.

Его больше интересовала твоя грудь, — объявилась Лилит.

Ты чего молчала всё утро?

Наслаждалась процессом, — хихикнула она, а мои щёки совершенно иррационально начали покрываться румянцем.

— Царапина, — хмыкнула я, всё же взглянув на мужа.

Благостное расположение духа его оставило. Мне в очередной раз удалось его допечь. Как приятно-то…

Талий приблизился ко мне, отвёл к небольшому столику, посадил в кресло, а сам занял место напротив, после чего приступил к обработке.

— Тут тоже всё замечательно, — улыбнулся он, когда размотал бинт. — Вечером можно будет снять.

Местный аналог эпила радовал.

— Где вы обучались лекарскому искусству, госпожа? Вы меня поразили, — заявил он, принявшись очищать кожу от вчерашней мази.

— Проходила обучение у себя на родине. Собиралась стать… лекарем. Но вышла замуж.

— Ты не по этой причине отказалась от профессии, — напомнил Кассиэль глухо.

— Да, я сама ни от чего не отказывалась, — произнесла жёстче, чем стоило.

Талий прочистил горло, стараясь ускориться. Ему явно было неуютно между двумя рычащими супругами.

— Ты просто пытаешься поссориться из-за того, что произошло вчера… и утром, — Кассиэль откинул в сторону одеяло и сел на кровати, поморщившись от боли.

— Будешь шевелиться, раны не затянутся, — напомнила я ему, но он всё равно встал и решительно направился ко мне.

— Я сам обработаю её рану, — сообщил он Талию.

— Я могу и сама всё сделать, — подскочила на ноги, указывая взбесившемуся мужу на кровать. — Ляг живо. Ты ранен.

— Я ранен твоим напускным равнодушием, — схватив за плечи, он хорошенько меня встряхнул. — Ты злишься, потому что отказываешься принимать очевидное.

— Я прекрасно принимаю, что ненавижу тебя, — прорычала, толкнув его в грудь. Он поморщился от боли, но не спешил ослаблять хватку. — Отпусти! Я вся в синяках. Из-за твоих, между прочим, врагов.

— Не ненавидишь, в том и дело Натали, — как-то опустошённо произнёс он, осторожно отпуская меня.

Укол пронзил сердце. Задохнувшись на мгновение, я отступила от Кассиэля и отвернулась. И только сейчас заметила, что мы остались в комнате одни. Талий поспешил скорее сбежать. Вновь стараясь не смотреть на серафима, я присела обратно в кресло, чтобы завершить с раной. Быстро нанесла мазь, но Кассиэль забрал у меня бинт и сам принялся обматывать мою ладонь.

— Ты… дорога мне, Натали, — словно через силу произнёс он. — Я боюсь тебя потерять.

Хотела бы я ответить язвительно, уколоть его больнее, поиздеваться над тем, что у бессмертного серафима есть чувства, но мне не удавалось вздохнуть. Сердце болезненно трепыхалось в груди, душа металась в безысходности.

— Дай нам шанс. Позволь нам по-настоящему случиться. Перестать меня отталкивать, — он присел передо мной на колено, пытливо заглядывая в глаза.

— Хорошо, — тяжело сглотнув, согласилась я.

И подняла руку. Золотисто-алые глаза вспыхнули несмелой радостью. Кассиэль потянулся за лаской, но её не последовало.

— Только сначала сними оба браслета, — твёрдо потребовала я, ощущая как сердце замирает в груди. — Чтобы мы по-настоящему случились, Кассиэль.

13.2

Серафим гулко выдохнул, золотые глаза помрачнели. Он не торопился с ответом, молчал. Молчала и я. Но сердце громко ударялось о рёбра в ожидании его решения. Глупое, оно ещё верило. В глубине души я понимала, что он не согласится. У меня нет причин доверять Кассиэлю, как и у него мне. А без доверия отношений не построить, я усвоила этот урок с Крисом, через боль предательства и сотни разочарований. Они до сих пор не отпускают.

— Ты улетишь, как только я сниму браслет, — медленно произнёс он, внимательно всматриваясь в мои глаза.

Искал в них подтверждение или опровержение своих слов. Но вряд ли нашёл. Он мог увидеть только разочарование.

— Видишь, Кассиэль, мы не можем случиться. У нас нет будущего, — поднявшись с кресла, я обошла его. — Может ты вернёшься отлёживаться в свою комнату?

— Да, мы вернёмся в нашу комнату, — твёрдо произнёс он, вставая на ноги.

Но чуть нагнулся, прижав ладонь к груди.

— Ладно, — пожала я плечами. — Как прикажете, господин.

Не оборачиваясь к нему, я вышла в гостиную. И только закрыв за собой дверь, опустила голову и растёрла ноющие веки. Я не буду плакать из-за Кассиэля. Потому что всё, что чувствую к нему навеянное, навязанное, лишь обман. Настоящее там, на Земле, с Майклом. И я должна вырваться, чего бы это ни стоило. Пока не потеряла себя.

***