Войти в одну реку, или Воспоминания архитектора

Однажды наша компания из шести человек, о которой я уже упоминал, взяла из цирка верховых лошадей и отправилась кататься за город. На обратном пути мы проезжали по Херсонской улице и заехали в ворота гостиницы «Гранд-отель», во дворе которой под открытым небом был ресторан со сценой. Въехав во двор, мы устроили маленькое кавалерийское учение между столиками ресторана и хлыстиками заставляли лошадей показывать фокусы: становиться на колени, на дыбы и танцевать под музыку, как в цирке. Проделав этот номер, мы уехали, сопровождаемые аплодисментами публики. На другой же день мы все получили приказ явиться к пяти часам на квартиру нашего бригадного командира генерала Скалона [21]. Мы оделись в мундиры и собрались в зале генерала в ожидании хорошего нагоняя. Вышел генерал и стал всех по очереди спрашивать, были ли вчера в «Гранд-отеле»; каждый из нас открыто отвечал: «Так точно, был». Скалон, нахмурившись, некоторое время ходил молча, испытывая наше терпение, а затем произнес: «Ну да, так и знал, благородный скандал, значит, мои саперы, пожалуйте, господа офицеры, обедать!» Двери в столовую распахнулись, и мы увидели стол, накрытый на восемь приборов, и жену Скалона, которая нас поджидала. Мы весело пообедали и разошлись, провожаемые гостеприимными хозяевами. Другой раз я шел по улице, а сзади меня быстро ехал одесский командующий войсками генерал Рооп. Когда его экипаж поравнялся со мной, я быстро стал во фрунт[22] и отдал честь. Так как все это произошло очень быстро, то генералу показалось, будто я отдал ему честь небрежно, и на другой же день моему командиру батальона было доложено, что его офицер плохо отдал честь командующему войсками. В то время мой дядя, младший брат моего отца, военный инженер, был в Одессе корпусным командиром и вместе с тем большим другом генерала Роопа[23], с которым они вместе были при осаде крепости Карс в турецкую кампанию. Дядюшка мой объяснил Роопу, что я вполне дисциплинирован и никогда не позволю себе небрежного отношения к правилам службы. Через день к нам в казармы приехал вестовой казак и привез на мое имя пакет, в котором предлагалось мне явиться к командующему войсками к десяти часам вечера. Я оделся в парадную форму, приехал во дворец, где жил генерал Рооп, походил немного перед подъездом, выжидая время, и когда я входил в кабинет командующего, игравшего в карты, часы на камине пробили десять часов. Рооп очень любезно меня встретил, обнял за плечи и повел выпить с ним по бокалу шампанского; так состоялось мое знакомство с высшим начальством.

Мой дядя, хотя и был военным инженером, но всегда служил при войсках. Он выдержал десять месяцев осады Севастополя, а в турецкую войну вел осаду крепости Карс, за что получил награду в виде шпаги с золотым эфесом, усыпанным бриллиантами. Его жена наделала из этих бриллиантов колец и серег, а в эфес шпаги были вставлены фальшивые. У дядюшки был очень большой нос, и когда один его знакомый предложил ему понюхать табаку и дядя отказался, сказав, что он не нюхает, то знакомый воскликнул: «Эка гарна посудина и даром пропадает!» Впоследствии, когда я был уже в Инженерной академии, дядя жил в Петербурге и был членом Государственного совета.

Мой дядя, хотя и был военным инженером, но всегда служил при войсках. Он выдержал десять месяцев осады Севастополя, а в турецкую войну вел осаду крепости Карс, за что получил награду в виде шпаги с золотым эфесом, усыпанным бриллиантами.

Под Одессой были прекрасные окрестности, тянувшиеся по берегу Черного моря; места эти назывались Ланжерон, Малый, Средний и Большой фонтаны. Я помню прекрасную дачу купца Петрококино, имевшего в Одессе универсальный магазин; дача стояла на обрывистом берегу моря и была окружена парком с фонтанами и бассейнами с золотыми рыбками. Содержание таких парков обходилось очень дорого, так как вода стекала под откос, и надо было ее тратить из водопровода в колоссальном количестве, чтобы постоянно поливать деревья и цветы. Море без устали подмывало крутые берега, и образовывались оползни, грозившие часто и строениям. Я думаю, что было бы рационально применять способ укрепления откосов, вспрыскивая в грунт жидкий цементный раствор, чего тогда еще не знали.

В декабре месяце того же года, как я приехал в Одессу, я уезжал в Москву на месячный отпуск и когда вернулся вечером, то застал у себя на квартире предписание, что я назначен в этот день на дежурство у гроба умершего генерала Радецкого с 12 часов ночи до 3-х. Если бы я опоздал хотя бы на один день, то не выполнил бы приказания, сделанного, очевидно, для проверки срочности моего возвращения. Я вышел в одиннадцать часов и не знал даже, где находится квартира Радецкого, и только через постового городового узнал адрес и вовремя пришел на дежурство.