Войти в ту же реку

– При социализме кризис практически исключен. За счет чего может пострадать внутренняя экономика?

– С вашими патриархами я имел подобный разговор, и даже в развернутой форме.

– И все же?

– Ну, хорошо. Попробую подойти к ответу с другой стороны. У генерала Питовранова… Знаете такого?

Собеседник кивнул. Немногие в стране знали о начальнике личной разведки Андропова, о выведенном за общие скобки большом подразделении комитетчиков.

– Так вот, его сын, ведущий научный сотрудник Международного института прикладного системного анализа в Вене. Многие будущие министры, в будущей России, птенцы этого заведения. Сейчас такие фамилии, как Авен, Глазьев, Зурабов, Чубайс и прочие Гайдары, вам ни о чем не скажут, но через десяток лет эти люди опустят экономику страны на нулевой уровень. Будут причастны к ее сокращению и разграблению различного рода финансовых запасов и накоплений страны.

– Что, как вы лично думаете, может помешать случиться этому?

– Андропов.

– Ясней.

– У нынешнего председателя «конторы» разработан план реконструкции страны. По нему должно произойти введение на несколько лет жесткой, почти сталинской диктатуры. Направить репрессии прежде всего против партийной номенклатуры, которую он не без основания считает главным источником коррупционной и бюрократической язвы, заразившей Союз. Но ему не дадут этого сделать. – Михаил вперил взгляд в глаза собеседника. – Не знаю, зачем лично вам нужна эта информация, но хочу предупредить, ваши «главы»…

Ткнул указательный палец в потолок.

– …выступают явно против каких-либо изменений.

– Я в курсе.

– Ну, и зачем тогда огород городить?

– Молодой человек…

– Борис Сергеевич, вы на мою внешнюю оболочку не ловитесь, вспомните, что возрастом я вам не уступаю.

– Простите. Михаил Викторович, Ночь Сварога вот-вот закончится, и может такое случиться, что произойдут перемены. К ним нам нужно быть готовыми.

– Х-ха! Это нужно понимать как раскол в стане волхвов?

– Не нужно воспринимать все так прямолинейно. Скажем так, необходима легкая коррекция событий в стране и смена власти, как вы сказали, в «рядах». Вы с нами?

О-о! Как все серьезно! Как напрягся Аксенов. А ведь не согласись с ними… Что тогда? Выходит, Каретников пыжится, свои планы вынашивает, а внутри бояр и волхвов уже незримая трещина пошла. Знали бы вы, что для вас обоих, и подобных вам, для Каретникова нет больше привязки. В его планах все поменялось. Теперь есть он и отдельно есть все остальные. Потому и Пигузов скончался без санкции. Времени у Михаила мало, а дел много. Кто знает, сколько ему этого времени отпущено? «Иду своим курсом!» – теперь этот девиз «реет на его знамени». Но пусть живут на своей волне, он не против.

Звонок в дверь снова потревожил всех.

– Кто это? – спросил у генерала волхв.

Аксенов посмотрел на циферблат наручных часов, ответил:

– Сириец должен подойти.

Каретников и бровью не повел, будто он и не знает, кто такой Сириец. Действительно серьезно у них дело поставлено. Сейчас скажи «Нет!», и добрый дядя Кузьмич найдет способ, как от тебя избавиться.

– Так что вы ответите?

Ответил:

– Я с вами.

Только после такого ответа генерал пошел отпирать дверь. Из коридора донесся негромкий разговор. Понять, о чем там велась речь, было невозможно. Все это время оба молчали. Волхв демонстративно смотрел в окно, ну а Каретников рассматривал обстановку квартиры. На ум пришла мысль. А ведь Аксенов, при первой встрече назвавший его братом, он ведь не пожалел бы его при отказе. Как там древние говорили: «Анализируй прошлое, руководи настоящим, предусматривай будущее». Это про генерала. По такому поводу не грех Кузьмича помянуть с его правилами. «Правило первое – никогда никому не доверяй».

В комнату вошел генерал, мельком брошенный взгляд на волхва и обращение к Михаилу:

– Там за тобой машина приехала. Еще пару месяцев учебы будут не лишними.

– Опять? – почти возмутился Каретников, на самом деле ему было все равно.

– Не опять, а снова. Твое от тебя не уйдет.

– До свиданья, Борис Сергеевич.

– Удачи, Михаил Викторович. Это хорошо, что мы с вами смогли понять друг друга.

– Но как на это посмотрит мой куратор?

– Антона я беру на себя. Он молод и склонен к переменам.

Оставшись вдвоем, оба наблюдали из окна, как молодой человек усаживается в машину и она отъезжает прочь.

– Ну и как он тебе показался?

– Сложный вопрос. Вид молодого перевертыша обманчив. Не поручусь, что, согласившись на нас работать, он не затеет своей игры.

– Я изучил все, что о нем стало известно Совету. Многое с ним не ясно. По прошлой жизни он «смежник», а это значит, все, что от него услышишь, смело дели на четыре. Только одна четвертая и будет правдой, остальная информация – домыслы и его чистая выгода.

– Ты его кровью покрести, – предложил собеседник.

– Шутишь? На нем крови, как на Жучке блох.

– Я-то как раз не шучу! Моя специальность при Совете – психология.

– И что?