Войти в ту же реку

Лепет – снайпер, ему со своей СВД[20] надлежит действовать автономно и самому решать, кого из «двуногих» «минусовать и множить на ноль». Кот, это его второй номер, по совместительству ангел-хранитель Лепета. Если все выполняют поставленную задачу, для обоих она несколько иная.

– Работаем!

Время пошло. И действительно, офицер-наблюдатель бросил взгляд на часы.

Хозяина усадьбы спеленали чисто. Да он, в общем-то, и не сопротивлялся особо. Пару раз дернулся, а потом затих, лишь глазами наблюдая, как «гости» хозяйничают по закромам, суют нос во все щели. Что ему остается делать, когда руки-ноги связаны, а люди в камуфляже, с оружием в руках, снуют, как тараканы по столу с хлебными крошками. Худощавый, жилистый мужчина европейской наружности, одетый в мешковатый костюм армейского образца, выкрашенный в цвета осеннего леса, наклонился над ним. Глаза умные. В них даже доброта проглядывается. Местами! Расшатав кляп во рту, извлек его, отбросил прочь. Подмигнув, спросил будто старого знакомого.

– Есть кто еще в усадьбе?

Хороший человек, даже бить не стал. Ответа не дождался, помешали.

– Командир!

Позвали от сарая.

– Здесь еще двое!

Поднялся на ноги, быстро переместился к сараю. Нестер улыбался во все тридцать два здоровых зуба.

– Чего скалишься?

– За нас нашу работу выполнили.

– Не понял?

– В сарае те, кого нам разыскать нужно. Кстати, и «калаши» там же.

– Уверен?

– Сам глянь.

Сарай, вернее хозблок, встретил вошедшего командира чистотой и идеальным порядком. Инструмент, коробки, ведра и рабочая одежда разложены и повывешены на места. Оконные стекла надраены. Даже на рамах ни пылинки. В проходе между узким столом и верстаком лежат два тела. Два крепких мужика, действительно спеленутых кусками материи от шеи до ног. Поверх «пеленок» перевязаны веревками, но так неумело, по-дилетантски, что смех разбирал. Оба безбожно дрыхли, только их прерывистое, хрипловатое дыхание наводило на мысль, что с ними не все так просто. Оглянулся на подчиненного, спросил:

– С чего решил, что это «наши»?

– Клин, да ты на их пальцы взгляни!

Действительно. Прощелкал! На пальцах рук, словно напоказ высунутых из матерчатых коконов, видна «синька» партака, так сказать верительные грамоты за отсидки на зонах. Ну, и как это понимать?

– Тащи сюда хозяина всего этого благолепия. Посмотрим, что он нам скажет.

– Есть!

Местный житель, молодой, но располневший на свежем воздухе и хорошем питании мужчинка, затравленно глазел на командира, судя по всему, не понимал, чего от пришлых ждать. Клин, капитан Клинков Игорь Назарович, не спешил задавать вопрос. Сидя на верстаке, изучал аборигена. Хмыкнул своему выводу. Рыхлый хитрован, который, скорее всего, казарм Советской Армии и не нюхал, каким-то образом смог повязать вышедших к его жилью зэков. Непрост парниша, да и усадьба непростая. Одного импортного пойла в самом доме и погребе под самую завязку затарено. Медвежий угол, а чешское пиво ящиками стоит. Мало того, Лепет, флегма каких поискать, когда увидел в большом количестве финское пиво в подвале, чуть в осадок не выпал. Шевелил губами, произнося шепотом названия напитка. Koff, Lapin Kulta, Karjala. Советскому человеку лишь иногда чешское пивко удавалось «урвать» с чёрного хода продуктовых магазинов, а в этой дыре, как в пещере Али-Бабы… Игорь точно и не помнил, когда такое видел. Наконец спросил, пальцем указав на спящих:

– Что скажешь?

– Дак, а что сказать? Пришли двое, попинали малость, ствол в живот уперли, и ну хозяйничать. А мне как потом за разбазаривание народного добра отчитываться? Ну, я их клофелином и подпоил. Пол суток еще проспят, а там глядишь…

– Как это народного добра? Поясни!

Командиру впервые пришла на ум нестыковка во всем увиденном в усадьбе.

– Дак я же и говорю, это объект народного хозяйства. Лесная заимка для охоты и отдыха членов правительства страны и Центрального Комитета. Здесь они от трудов праведных отдыхают, сердешные наши. Я на объекте народного хозяйства смотрителем работаю.

Задумчиво посмотрел на собеседника, наморщив лоб, предположил:

– А вы о чем подумали?..

– Нестер, развяжи его.

– Понял.