Войти в ту же реку

Эдик ведь, собака лесная, первым в советское время отказался составлять записи своих бесед с иностранными представителями, хотя по всем правилам эти записи полагалось рассылать всем членам Политбюро. Вел беседы с госсекретарем США Бейкером, прибегая только к помощи американского переводчика, без присутствия советских должностных лиц. В восемьдесят девятом, во время советско-американской встречи на высшем уровне на Мальте, Бейкер совершил из ряда вон выходящий поступок. Сунул в карман Шеварднадзе записку, которая не имела никакого отношения к повестке дня переговоров. В ней натурально потребовал прекратить оказывать помощь Анголе, Афганистану, Камбодже, Кубе, Эфиопии, Никарагуа и Вьетнаму и вместо этого построить завод по выпуску зубной пасты, мыла и другой парфюмерии. Это были уже инструкции агенту влияния. Находясь во главе МИДа, «кацо» не раз поступался интересами страны в угоду своим «хозяевам» в США. Когда, с попустительства Горбачева, полностью уступил Соединенным Штатам обширную морскую акваторию в районе Берингова пролива, америкосы сами в шоке были. Эта мразота подарила Соединенным Штатам безвозмездно огромный участок континентального шельфа, с запасами рыбы, газа и нефти. Конечно, не свое, не жалко. Покойный Гамсахурдиа утверждал, что Шеварднадзе за определение границы с Аляской в пользу США получил сто миллионов долларов от американских рыбопромышленных компаний, как ни прискорбно, но он прав. Фактически Шеварднадзе превратил МИД в свою личную кормушку. Иностранные дипломаты не скрывали того, что при нем за деньги могли решить любую проблему с Советским Союзом. Эй, на верху… поднял глаза к потолку, подмигнул глазом беленой поверхности… спасибо!

– Дядь Вань, давай провожу.

– Дак… рядом…

– Ничего. Вижу, устал. Раз жена на даче отпуск проводит, то уложу. Только на посошок…

– А есть?

О, как взбодрился! Тебе, милай, больше миллиграмма клофелина в рюмку капать нельзя. Выскочил на кухню, через минуту вернулся с полной стопкой «коктейля».

Оказавшись в квартире соседа, уложил того на кровать. «Пройдясь» по рабочей спецовке, обнаружил листок наряда. Ну-ка? Улица Кибальчича, дом два, корпус первый, квартира шестнадцать. Печать. Подпись. Все, как положено…

Ничего себе райончик, считай центр Москвы рядом. Невысокие обманчиво невзрачные кирпичные дома с окнами в парк, прекрасный в любое время года. Раннее, солнечное утро только-только начало красить позитивом все, до чего могло дотянуться. Людей почти что и нет. По ухоженным дорожкам редко встречались мужчины с выправкой, в спортивной форме с позывами на исполнение физкультурной повинности. Бегуны! Кузьмича на вас нет. Он бы быстро разобрался, кого к какому делу пристроить.

То ли пора, то ли еще подождать? Перед тем, как зайти внутрь, еще раз мельком взглянул на себя в маленькое овальное зеркальце. Хорош! Полтора часа работы над внешностью не прошли даром. На оригинал лицо походило столь отдаленно, что по описанию его точно не отыщут, даже если поиск начнется от квартиры соседа, а его привлекут к роли свидетеля. Гримом выделил морщины под глазами и в носогубной части. Прополоскал рот разбавленным водой раствором йода, придав возможной улыбке элемент отъявленного курильщика. Ватные тампоны подсунул за щеки, ими же изменил форму носа. Парик с проседью прикрыл серой кепкой. Приклеенные широкие брови выглядели совсем без фанатизма и лишь отдаленно напоминали брови любимого генсека. Последний штрих добавили стариковские очки в «черепаховой» оправе. Любо-дорого посмотреть, мужику в зеркале лет сорок с хвостиком.

Просторный холл с конторкой консьержа, им самим, раздражительным и не выспавшимся после ночи, постеленными ковровыми дорожками на бетонном полу указал о точности места, куда он, в общем-то, и стремился попасть. Здесь люди живут?.. Точно, живут «белые» люди. Рядом с конторкой «наблюдателя» служебные и подсобные помещения. Скорее всего, и предоставленная на время работы квартира. Сразу видно, комната для личной охраны высокопоставленных жильцов отсутствует, по причине отсутствия таковых.

– Здравствуйте.

Камешек под языком позволил изменить тембр голоса. Одежда и чемодан в руках выдавал в посетителе работягу, каких в Москве пруд пруди. Консьерж, крепкий мужчина с цепким, натренированным ознакомительным взглядом, кивнул в ответ. Девятым управлением КГБ СССР фонило от него на десяток метров. Либо из бывших, либо за какие просчеты по службе сослали.

– С чем пожаловал?

Каретников не стал словами объяснять цель визита, положил перед служивым наряд на выполнение работ. А ведь действительно «из бывших». Михаил отметил, как товарищ неторопливо изучил документ. Отложив его в сторонку, пальцем «пробежался» по списку номеров под стеклом. Набрав найденный номер, по телефону связался с дежурным. Получив подтверждение, не сразу отпустил пришельца. В раздумье посмотрел на часы. Скрупулезно занес все данные «наряда» в одну из книг на столе, при этом кося глазом на заскучавшего технаря.

Протянув бумажку Каретникову, скупо произнес:

– Второй этаж, правое крыло.