Воющие псы одиночества

- Неужели боишься? - усмехнулась Настя. - Ты же старший лейтенант, старший опер, вон убийства раскрываешь, правильно Юрка сказал, людей на каторгу отправляешь, судьбы их решаешь, а про то, что куришь, сказать боишься?

- Теть Насть, отцу моя взрослость по барабану, я для него всегда пацаном буду.

- Сам догадался?

- Нет, отец сказал. А я запомнил. Вы же его знаете, он не пьет, не курит, занимается спортом и ведет исключительно здоровый образ жизни. И требует, чтобы я был таким же. Он вообще какой-то непреклонный стал с годами, слова ему не скажи. Лучше бы он на вас тогда женился, может, добрее был бы.

На этот раз пришел черед Насте возмущаться.

- Чего?! Что ты сказал?

- Ну а что такого, теть Насть? Он же за вами ухаживал, я помню.

- Ничего он не ухаживал, что ты выдумываешь? И вообще, мы с ним познакомились за три месяца до моей свадьбы, у меня уже был жених, понимаешь? И ни о каких ухаживаниях речи быть не могло.

- Да бросьте вы, теть Насть, что я, слепой? Я, конечно, тогда еще пацаном был, но уж такие-то вещи я видел и понимал. Он на вас смотрел по-особенному и, когда по телефону с вами разговаривал, у него голос становился такой… Ну, короче, не такой, как всегда. И вам, между прочим, отец тоже нравился, хоть вы и замуж вышли и все такое. Когда мы все вместе по парку гуляли, я видел, какие у вас глаза делались, когда вы с ним разговаривали. Да ладно, это все было сто лет назад, у истории обратного хода нет. Тем более тогда-то я ужасно боялся, что отец на вас женится.

- Неужели? Почему?

- А вы мне не нравились. Вы только не обижайтесь, ладно? Я маму хорошо помнил, и мне казалось, что, если отец женится еще раз, это будет предательством, поэтому мне вообще все женщины не нравились, если они рядом с отцом появлялись. Это уж потом я поумнел… А теперь думаю, что было бы лучше, если бы он женился. А то сыч сычом, жесткий, несговорчивый, ничем его не проймешь.

Это Иван- то жесткий? Настя вспомнила его удивительные желтые глаза, его солнечную улыбку и даже свою короткую -всего на пару недель влюбленность в генерала Заточного. Надо же, до чего по-разному люди воспринимают друг друга, для Насти Иван Алексеевич - умный и тонкий, а для сына - жесткий и несговорчивый сыч.

- Ладно, - решительно сказала она, пряча улыбку, - закончили с лирикой, давай делом заниматься. Диктуй.

К тому моменту, когда настало время будить Короткова, она ввела в компьютер все необходимые сведения. Где-то в середине работы в голове появилась некоторая, как бы сказать, неуютность, словно какая-то мысль образовалась и пытается найти нужную дверь, чтобы войти в нужное помещение и лечь на нужную полочку, но дверь никак не находится, и несчастная новорожденная слепо тычется во все углы и тихонько поскуливает, как потерявшийся щенок.

Юрка проснулся злой и, казалось, еще более усталый, чем был до того, как лег. И даже чашка крепкого кофе не сделала его добрее.

- Ладно, мать, мы потопали, - сказал он на прощание. - Ежели чего надумаешь - звони.

- Позвоню, - пообещала Настя.

Она вернулась к компьютеру, проверила почту и с радостью обнаружила, что пришли материалы от Лесникова. Ну вот, так всегда, разом густо - разом пусто. Утром она не знала, чем себя занять, а теперь разрывается между желанием посмотреть материалы по стране и необходимостью проанализировать шесть московских убийств. В академию ей нужно к четырем, сейчас только одиннадцать, из дому выходить в три, и нужно по-умному распорядиться оставшимися четырьмя часами. В конце концов она решила отдать предпочтение материалам Лесникова, потому что, если научный руководитель начнет задавать конкретные вопросы по рабочей программе, у нее уже будет первое представление о выборке и, соответственно, об общем объеме предстоящей работы.

***

Занятия в институте закончились, и Лиля Стасова собиралась ехать домой. Для подготовки к завтрашним семинарам библиотека не нужна, вся необходимая литература есть у нее дома. Она уже почти дошла до метро, когда ей позвонил Коротков.

- Ты где сейчас?

- Подхожу к метро «Шаболовская», а что?

- Одна?

Лиля помнила все, что обещала Короткову, поэтому непринужденно солгала:

- Нет. Вы же сами велели…

- Можешь отправить своего ухажера?

- Могу. Надо?

- Надо. Приезжай на «Щелковскую», я тебя встречу на улице. Надо поговорить.

- А что случилось, дядя Юра? - забеспокоилась Лиля.

- Ничего не случилось, - раздраженно ответил Коротков. - Поговорить надо. Жду через полчаса. Потом я тебя сам домой отвезу.

- Хорошо, - послушно ответила девушка.

Добираться было неудобно, с двумя пересадками, сперва на «Октябрьской» с радиуса на Кольцо, потом на «Курской» с Кольца на радиус.

Днем в метро народу не так много, и Лиля использовала время для чтения учебника, благо во всех трех поездах у нее была возможность сидеть.