Воющие псы одиночества

Только есть очень хотелось. Она не стала обедать в институте, ведь собиралась домой ехать, а теперь неизвестно, когда удастся получить кусочек питания, желательно низкокалорийного и обезжиренного. Все то, что можно было купить в вестибюлях метро или на улице, ей категорически не подходило, от такой еды один сплошной вред, если не для здоровья, то уж для фигуры - точно.

На «Щелковской» Коротков ждал ее вместе с тем симпатичным молодым оперативником, с которым опрашивал студентов в Лилином институте. Как его зовут? Кажется, Максим!… Иванович, что ли. И фамилия у него какая-то такая… похожа на фамилию папиного бывшего начальника, отец много раз произносил фразу: «Это было в те времена, когда я еще работал под Заточным…» Вот, правильно, теперь Лиля точно вспомнила, у этого Максима такая же фамилия. Она еще тогда подумала, что они родственники.

- Привет, - хмуро произнес Коротков и привычно чмокнул Лилю в щеку, как делал уже много лет.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровался Максим.

- Голодная? - спросил Коротков. Лиля оторопела от удивления:

- А как вы догадались?

- Да ты всю жизнь голодная, сколько я тебя знаю, - усмехнулся Юрий Викторович. - Читаешь и ешь что-нибудь, читаешь и ешь, я за другими занятиями тебя и не видал никогда.

Лиля залилась краской. Ну что он, в самом деле! Да, в детстве она действительно все время что-то жевала, то бутерброды, то пирожные, потому и была толстушкой, но теперь-то она старается соблюдать диету, и лишних килограммов не так уж и много… Обязательно, что ли, нужно это говорить в присутствии молодого человека?

- Ладно, не красней, пошли, кофе выпьем и сжуем что-нибудь, мы сами голодные как бродячие собаки. Я тут рядышком одно заведение присмотрел - цены божеские, и народу мало.

До «заведения» пришлось идти минут десять, но в остальном слова Короткова оказались правдой: народу было мало, и цены низкие. Лиля с завистью смотрела на огромные отбивные с жареной картошкой, которые официант поставил перед Коротковым и Максимом. Она бы тоже не отказалась, но это уж совсем нельзя. Пришлось ограничиться цветной капустой в сухарях. Лиля медленно ела и ждала, когда же дядя Юра приступит к главному, ведь понятно, что он вызвал ее на «Щелковскую» вовсе не для того, чтобы накормить обедом. Но оперативники ели молча и ничего не говорили, а Лиля не спрашивала: папино воспитание.

- Тут вот какое дело, - начал наконец Коротков. - Еще одну студентку убили сегодня ночью. Здесь, неподалеку. Мы народ опросили, может, кто чего видел, и получили несколько описаний молодых людей, которые засветились в районе убийства. Короче, детали тебе ни к чему, а мы сейчас почитаем тебе описания, которые дали свидетели, а ты эти описания прикинь к тому типу, что к тебе приставал. Ты внешность-то его не забыла еще?

- Ну да, его забудешь, - фыркнула Лиля. - Рожа такая противная, до сих пор перед глазами стоит. Дядя Юра, а вы почему его фоторобот не сделали? Я же его хорошо помню.

- Что, захотелось в лабораторию на экскурсию сходить? - усмехнулся Коротков. - Толку-то от этого фоторобота… Он так же похож на реального человека, как я на Джеймса Бонда. И потом, опыт показывает, что все люди видят одно и то же по-разному, поэтому, когда очевидцев двое-трое и они друг друга корректируют, еще есть шанс сделать портрет более или менее похожим, а когда только один - сплошное фуфло выходит.

Максим достал из куртки блокнот и начал зачитывать. Лиля внимательно слушала, в какой-то момент ей показалось, что описание очень напоминает того психа, но, когда дело дошло до роста и комплекций, поняла, что это не он. Все остальные даже приблизительно не были похожи.

- Жаль, - расстроенно вздохнул Коротков, - если бы кто-то показался тебе похожим, можно было бы за эту ниточку тянуть. Два свидетеля - не один, глядишь, и с портретом получилось бы. А так опять пустышка.

- Дядя Юра, а как ее убили?

- Точно так же, как вашу Кузину. Удавкой задушили. Ой, Лилька, я тебя умоляю, будь осторожна. Этот парень ничего не боится, он убийство совершил около часа ночи, когда еще улицы не совсем пустые. Ты все соблюдаешь, о чем мы договорились?

- Все, дядя Юра. - Она посмотрела на Короткова огромными темно-серыми и очень честными глазами.

- Ладно, пошли, отвезу тебя домой.

- Да ничего, я на метро доеду.

- Глупости! - решительно возразил Коротков. - На метро будешь сто лет ехать, или с двумя пересадками, или вообще через Центр, а тут по прямой мы минут за десять-пятнадцать доедем. Сокольники же здесь рядом.

- Лиля, - обратился к ней Максим, когда они дошли до машины, - вы мне оставьте свой телефон, чтобы я мог вам позвонить, если вдруг еще найдется человек, который что-то видел.

Коротков метнул на него уничтожающий взгляд, но промолчал. Максим еще о чем-то посовещался с Коротковым, и они уехали.

- Дядя Юра, а почему вы так посмотрели на Максима, когда он мой телефон попросил?

- Как - так?

- Как будто он сделал что-то неправильное. Мне не нужно было давать ему номер?

- Нужно. Но он мог бы спросить у меня, я-то твой телефон знаю.

- Вообще-то да… А зачем же он тогда у меня спрашивал?