Воющие псы одиночества

- Ну я же говорю, молодая ты еще. Ничего в научно-педагогической жизни не понимаешь. Ты, к примеру, знаешь, какие отношения у твоего Городничего с начальником кафедры? Не вообще, а в данный конкретный исторический момент?

- Не знаю, - она пожала плечами. - Откуда?

- Именно что. Представь себе ситуацию: Городничий выводит на кафедральное обсуждение своего диссертанта, со статьей, например, или с материалами к защите диссертации, или с самой диссертацией, или еще с какой-нибудь ерундой. С рецензентами договорились, болванки для них написали, они только подписи поставили и на кафедре выступили со словами, дескать, все хорошо и просто-таки совершенно замечательно. Начальник протокол утверждает, материалы уходят, куда им положено, а там их кто-то вдумчивый прочел и хай поднял, дескать, безграмотно до ужаса или даже полный плагиат. И кто мог такое одобрить?! И где глаза у того начальника, который утвердил протокол?! Что получается? Получается, что Городничий начальника подставил. И что после такого дефиле будет делать начальник?

- Контролировать Городничего? - догадалась Настя. - Проверять и лично читать все, что он выносит на обсуждение кафедры?

- Именно что. Поэтому экземплярчик для начальника припасти надо непременно. А то ведь что еще может выйти? Начальник лично контролировать твоего профессора не хочет, лень ему, да и времени нет, или его вообще не надо контролировать, а просто между ними кошка пробежала или собака какая-нибудь порылась, и вроде высказывать неудовольствие нельзя, и конфликтовать открыто не хочется, но поставить на место человека надо, мордой, так сказать, ткнуть. Поэтому он ни на какие поблажки принципиально не идет, а дополнительный вопрос в повестку дня за сутки до заседания - это именно поблажка, потому как повестка формируется заранее. И срочное задание рецензентам - это тоже поблажка, потому что люди все человеки и хотят время свое как-то планировать и распределять. Начальнику нужно как-то так отказать твоему научному руководителю, чтобы он не счел это сведением счетов, понимаешь? И что получится, если ты принесешь только один экземпляр?

- Начальник скажет, что один рецензент успеет прочесть, а второй нет, - ответила Настя как на экзамене.

- Правильно. А что будет, если ты принесешь два экземпляра?

- Он скажет, что должен сам посмотреть материалы. Но если он оставит экземпляр себе, то тогда останется только один экземпляр для рецензентов, далее смотри пункт первый.

- Молодец, - похвалил Никотин. - На ходу подметки рвешь. К научному руководителю тоже надо уважение проявить, и вообще, у него твои материалы должны быть под рукой, потому что, если на заседании рецензенты начнут на тебя нападать, а ты не сможешь отбиться, ему нужен текст, чтобы сориентироваться и прийти тебе на выручку. Ежели, конечно, он захочет это сделать.

Настя закручинилась. Всюду свои игры, в министерстве - аппаратные, здесь - научно-педагогические. А ведь она собиралась защищать диссертацию и в случае чего уходить на преподавательскую работу. Не обязательно сюда, милицейских учебных заведений в Москве много, но игры-то, наверное, всюду одинаковые. Как-то сильно смахивает на серпентарий, в простонародье называемый «гадюшником». Ей это надо?

Она посидела у Бычкова еще минут десять, выпила чашку чаю и вернулась, на кафедру выполнять программу, составленную для нее Никотином.

Лаборантка Лариса уже закончила возиться с выписками и теперь была доступна контакту. Она заглянула в расписание и сказала, что у Олега Антоновича первая пара - лекция и вторая - зачет. Назар Захарович как в воду глядел! Профессор сказал ей принести завтра материалы и оставить у лаборантки, она, дескать, ему передаст. Если бы Настя сделала так, как велел Городничий, то что бы получилось? Он взял бы материалы после второй пары, то есть уже после двенадцати, совет, на котором будет защищаться дама сердца начальника кафедры, начнется в одиннадцать, и на этом можно ставить жирную точку. После защиты начальник уже никакие вопросы решать не станет, ему будет не до того, уж это-то Настя знала точно, недаром столько лет прожила замужем за доктором наук. Ох, спасибо Никотину за советы! И что бы она без него делала?

Домой Настя вернулась, чувствуя себя ужасно уставшей. Сперва она даже удивилась, с чего бы так уставать, ведь не работала же, преступления не раскрывала… Потом вспомнила, что встала в шесть часов, а не спала, вообще с половины пятого, дважды пекла оладьи, вносила в компьютер материалы Короткова, читала сводки, присланные Лесниковым, ехала через полгорода в академию и обратно. На первый взгляд ничего особенного, даже можно сказать, что она и не делала ничего, так, дурака валяла. А вот надо же, устала. И голова болит. Возраст, что ли? Наверное. Гормональная перестройка, будь она неладна.