Воющие псы одиночества

- Ты что?! - возмутился Коротков. - Как это - без нее? Она семь недель постилась, в последнюю неделю вообще только на хлебе и воде сидела, похудела на шесть килограммов, стала такая тощая, что без слез не взглянешь, вся извелась, а ты говоришь: без нее. Она этой минуты, когда можно будет мяса с салатом поесть, знаешь как ждала? Вот у нее сегодня настоящий праздник, а мы с тобой так, примазавшиеся. Ну ты представь, у тебя день рождения, ты приходишь домой, а там гости уже весь стол разорили, всю красоту порушили, все выпили и съели и пьяными голосами анекдоты травят и песни поют. Приятно тебе будет?

- Ладно, не бухти. Ну можно я на кухню схожу понюхаю? Юр, я таскать ничего не буду, я только посмотрю и понюхаю.

- Сиди, я сказал! - прикрикнул Юра. - Вспоминай лучше, что Аська еще делала.

Зарубин замолк и несколько минут просидел с надутой физиономией, которая неожиданно прояснилась:

- Она еще графики строила с временными интервалами.

- Точно! - радостно воскликнул Коротков. - Как же я про графики-то забыл, кретин! Ты знаешь, я вот тут подумал, что Аська нас всех распустила и разбаловала. Она же всегда была под рукой, всегда рядом, никогда от работы не отказывалась, даже если в отпуске была, и мы всегда знали, что она есть,, что она знает, как обрабатывать информацию, наше дело - раздобыть нужные сведения, ножками побегать, зубками поклацать, ручками помахать и все, что требуется, ей в клювике принести, а остальное она сама сделает. Вот мы и не держим в голове даже самые элементарные приемы анализа. Теоретически все знаем, а практически не применяем и забываем, навыки утрачиваются. Зачем географию учить, когда есть извозчик, он довезет. А как извозчика не стало, тут мы и забуксовали. Чего сидишь-то?

- Так ты сам сказал сидеть, - растерялся Сережа.

- Чистый лист тащи, будем график строить. Все равно Ирку ждать нужно, так хоть отвлечемся. И дверь в комнату закрой, а то действительно пахнет так, что можно сознание потерять.

Они успели только начертить оси, когда хлопнула входная дверь и из прихожей раздался низкий звучный голос Ирины Савенич:

- Мальчики, Христос воскресе!

- Воистину воскресе!!! - дружным ревом отозвались сыщики и ломанулись из комнаты целоваться-христосоваться и садиться за стол.

Глава 6

В Баден- Бадене была русская церковь, и Вера половину субботы боролась с соблазном сходить на службу. В ней не было ни капли религиозности, но Пасхальная ночь так же, как и Рождество, служили для нее прекрасным поводом включиться в русскую общину, помелькать, напомнить о себе, обзавестись новыми знакомствами. Ей было очень одиноко здесь, в маленьком -всего пятьдесят тысяч жителей - курортном городке с непомерными ценами и мировой известностью. Вера была общительной, легко заводила контакты, и захоти она, вся русская диаспора Шварцвальда и Баден-Вюртемберга с удовольствием общалась бы с ней. Но она не хотела.

Вернее, хотела, очень хотела, но не могла. У нее было дело, занимаясь которым приходилось соблюдать определенную осторожность и прилагать усилия к тому, чтобы тебя знали как можно меньше людей. Пока. Когда-нибудь все переменится…

В церковь Вера не пошла. Посидела перед видеомагнитофоном, покрутила свои любимые кассеты, а ужинать отправилась на Лангештрассе, где совсем рядом друг с другом располагались два привлекательных для нее заведения. Одно - русское кафе «Артист», владела которым славная московская пара, бывшая певица и бывший танцовщик. В «Артисте» была отменная русская кухня и упоительно-чудовищный бордосский дог по кличке Иборг, страшный, огромный, брыластый, слюнявый, точь-в-точь такой, как в кинофильме «Тернер и Хуч». Только в отличие от кинематографического Хуча Иборг был игрив, ласков и готов любить всех без разбора. Метрах в ста от «Артиста», на Гинденбургплатц, рядом с фонтаном находился немецкий ресторан, в котором работал хорошо говорящий по-русски официант из Югославии по имени Кемаль. Когда Вере не хотелось напрягаться и возникало желание перекинуться парой-тройкой слов на родном языке, она выбирала одно из этих двух заведений.

Окна в «Артисте» были темными, дверь заперта, и даже табличка с надписью мелом «Здесь говорят по-русски» куда-то, исчезла. То ли владельцы уехали в отпуск в Россию, то ли оправдываются слухи о том, что кафе перекупил какой-то ресторатор из соседнего Карлсруэ и собирается делать здесь полноценный русский ресторан с эстрадной программой…