Вокруг Чехова. Том 2. Творчество и наследие

«Наконец я стала поправляться, — рассказывала мне Мария Павловна в мой первый приезд в Ялту после освобождения ее от гитлеровцев. — Однажды, когда я еще лежала в постели, пришел меня навестить „городской голова“, Анищенков. Я, еще слабая после болезни, с возмущением отвечала на его вопросы, как я себя чувствую, не нуждаюсь ли в чем. У нас не было ни продуктов, ни топлива. И вдруг Анищенков, сидевший у моей постели, схватил меня за руку и сказал:

— Мария Павловна, дорогая, потерпите, скоро все будет. Ведь скоро наши вернутся в Ялту.

Оказалось, он тоже работал на немцев для виду, а на самом деле был подпольщиком. Позже мы с огорчением узнали, что при отступлении немцы расстреляли его»¹³.

Много было пережито, много потрачено сил, чтобы уберечь дом от разграбления, пока наконец настал долгожданный час и входная дверь открылась перед советскими воинами.

Об этом незабываемом часе вспоминает писатель Дмитрий Холендро. «Мы спустились с улицы в сад, быстро подошли к двери, и я постучал в нее кулаком. Никто не ответил. Тишина. Я поколотил громче. И тогда из глубины дома донесся несмелый женский голос:

— Кто там?

— А кто тут есть?

— А вы кто?

— В город пришла Советская армия, — сказал я.

Была секундная пауза. Потом голос зазвучал ближе и громче, но обращался не к нам, а еще к кому-то в доме.

— Маша! Это свои! Свои пришли! Слышишь?!

Двери распахнулись. Перед нами стояла, вглядываясь в нас и улыбаясь, высокая женщина в длинном темном платье, с белым шелковым кашне на шее. Темные волосы, темные глаза. А сверху, волнуясь, звал другой, слабый голос:

— Где они? Идите сюда! Я не могу подняться, Лена!

Мы пошли наверх и оказались в комнате с письменным столом и шкафами. В глубоком кожаном кресле сидела сестра великого писателя Мария Павловна Чехова. Худое лицо ее светилось. Руки, упираясь в подлокотники кресла, дрожали.

— Это от радости, — сказала она. — Не могу встать.

Мы познакомились. Встретившая нас женщина назвалась Еленой Филипповной Яновой.

— Мой первый помощник и друг, официально — заместитель директора музея, — сказала Мария Павловна, — я бы умерла без нее… Господи, свои, свои! Видишь, Лена? Неужели это так? Лена! Угостим их кофе?»

Так в Ялту пришло освобождение.

Конечно, годы оккупации тяжело отозвались на здоровье Марии Павловны. Ей хотелось покоя, отдыха, но в тогдашних условиях отдыхать было некогда. Она по-прежнему вникала во все дела Дома-музея, принимала множество посетителей, выходила беседовать с экскурсантами, продолжала при помощи Елены Филипповны работу над своим архивом, начатую в годы оккупации; выпустила в свет книгу «Письма к брату».

В 1944 году за многолетнюю работу по сохранению Дома-музея и за издание литературного наследия Антона Павловича правительство наградило Марию Павловну орденом Трудового Красного Знамени.

Но, как и брат ее Антон Павлович, Мария Павловна томилась в Ялте. «Какя тебе завидую, — пишет она мне летом 1950 года, — что ты будешь собирать землянику и грибки… Я не поклонница крымской природы и скучаю по северу, особенно летом, да и отдохнуть хочется. Ведь я никогда не брала отпуска и никогда вообще не отдыхала…»

Тем более приятны были Марии Павловне в ее крымском уединении гости с «большой земли». Огромной радостью стала для нее встреча с Ольгой Леонардовной, приехавшей в Ялту уже через месяц после освобождения ее от гитлеровцев. Ольга Леонардовна прожила тогда с Марией Павловной почти все лето.

В последующие годы постоянными гостями Марии Павловны были артисты М. П. Максакова, И. С. Козловский, профессор И. Е. Кочнова, С. Я. Маршак, П. А. Павленко, семья К. А. Тренева и многие другие. Елена Филипповна вспоминала: «Мария Павловна была необыкновенно гостеприимна. Особенно радовалась она приезду Ивана Семеновича Козловского. Мария Павловна любила его как человека и как певца, а Иван Семенович был к ней как-то особенно внимателен и нежен. Внизу в цокольном этаже накрывали парадно стол; кресло Марии Павловны стояло всегда в начале стола, чтобы она могла хорошо видеть всех. Иван Семенович неизменно садился рядом с Марией Павловной. Мы, окружавшие ее сотрудники, отлично знали, что Иван Семенович обязательно споет за ужином любимые романсы Марии Павловны, и поэтому заранее приносили и прятали гитару, чтобы в нужный момент дать ее в руки Ивану Семеновичу. Перед тем как начать петь, он обычно говорил:

— Товарищи, здесь даром есть не дают! Здесь надо еще и поработать!

Звучала гитара и… „Я встретил вас…“, „Средь шумного бала…“, украинские песни…» <…>