Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Нашим гидом сегодня был датчанин по имени Ларс Ульрик Том из компании Beijing Postcards, созданной двумя партнерами, которые начинали с продажи старых фотографий и почтовых открыток, найденных на блошиных рынках, художественным галереям, а затем расширили свой бизнес и стали заниматься проведением лекций и пеших экскурсий, исторические факты для которых они воссоздавали путем изучения архивов и расспрашивания пожилых жителей хутунов. Когда мы подошли, Ларс разложил карту старого города на земле и встал посредине, любопытные местные толпились вокруг, среди них был пухлый улыбчивый малыш в ходунках. Считается, что хутуны – группы узких, в основном жилых улочек – получили свое название от монгольского слова, обозначающего улицу, ведущую к колодцу с водой, но Ларс придерживался мнения, что название появилось из-за определенной ширины, за счет которой в случае пожара бедствие не распространится дальше. Ни одна из улочек не вмещала больше десяти человек в ширину, а некоторые сужались так сильно, что с трудом мог проехать велосипед.

После свержения монгольского ига столицу перенесли из Нанкина в Пекин, город был отстроен практически с нуля, с особыми правилами для строительства хутунов: во «внутреннем городе» царила архитектура прямых линий, и никто не имел права возвести нечто более красочное или грандиозное, чем Запретный город, – что объясняет серую палитру хутунов – намеренный выбор для отражения подневольности. На крыши не позволялось класть золотую черепицу, если только жители дома не имели отношения к императору, ворота традиционно окрашивались в черный, зеленый или красный цвета. После прихода к власти коммунистов в 1949-м все было выкрашено в характерный красный.

Ларс остановился у дома чиновника и указал на каменную кладку: камни, из которых строили дома, отличались по размеру и зависели от статуса и ранга должностного лица. Квадратные камни представляли собой аллегорию на книжные полки – так можно было понять, что чиновник успешно сдал императорские экзамены. В доме, у которого стояли мы, не было ворот, в современное время его переделали в общественный туалет. Во время подготовки к Олимпийским играм 2008 года правительство инициировало радикальное изменение города: реконструировались и разрушались старые дома, возводились новые – все это в попытке сделать Пекин более красивым; а также было принято решение, что на каждые 800 метров должен приходиться один общественный туалет, и это объясняло тот факт, что дурно пахнущие здания встречались нам довольно часто. Хутуны уже не были исключительно жилыми застройками, теперь в них располагались магазины товаров хенд-мейд, продавались овощи и жареная утка, было множество кофеен, в которых отказывались подавать к кофе молоко и сахар. Каждую сотню ярдов прямо посреди улицы нам встречались старые велосипеды или стулья, на первый взгляд брошенные, но при более пристальном изучении можно было разглядеть, что они прикованы к земле цепью и служат своеобразной бронью парковочного места – таким образом жители оставляли за собой право вернуться на это место вечером после работы. Колеса припаркованных автомобилей прикрыты картонками – владельцы пытаются спастись от вездесущих метящих собак.

Как и остальные районы города, хутуны находились под угрозой деконструкции, так как правительство в определенный момент стало позиционировать Пекин как суперсовременный центр финансов и технологий, не задумываясь о том, что именно придется разрушить, чтобы отстроить этот самый центр. В попытке вернуть хутунам их первозданный вид все ресторанчики, бары и магазинчики в них буквально за одну ночь были заложены кирпичом или снесены, и утром их владельцы с ужасом обнаружили, что потеряли свой единственный доход. В основном жертвами этого действия стали китайские мигранты, которым с трудом удавалось свести концы с концами, продавая еду или товары в своих палатках. Они стали целью номер два: власти хотели вместе с прочим решить проблему перенаселения Пекина, поэтому планомерно избавлялись от мигрантов, чей малый бизнес не приносил большого дохода в казну. В основном эти изменения были приняты постоянным населением города положительно, но когда как грибы после дождя стали вырастать все новые торговые и бизнес-центры, стало понятно, что город потерял свой былой шарм.

– Ты уверен, что речь не о Нанкине? – спросил Джейми.

– Нет, о Наньнине, точно о Наньнине.

– Хм, никогда о таком не слышал.