Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо

Когда погиб старший брат Пол, Джуди было только девять. Я мысленно подсчитала, сколько тогда было Джеку. Получалось двадцать три. И тогда он уже вовсю торговал Оле-Олой, развозя её по окрестностям. История с Полом, конечно, была ужасной – в день своего восемнадцатилетия сын Меделин разбился на новеньком Феррари, который утром вручили родители. От машины осталось лишь смятое железо. Я содрогнулась, подумав, что случилось в нём с парнем.

Фото Пола Кроннен-Стоу в сети было мало, но на тех, что я нашла, парень чем-то действительно напоминал Джека – высокий, темноволосый, кудрявый – в мать, голубоглазый – в отца; а ещё хорошо сложенный, прекрасно одетый, юный загорелый атлет с улыбкой капризного ребёнка. А потом о Меделин шли только заметки в светской хронике и фото в деловых медиа к статьям под заголовками о благотворительности, о сильных женщинах, об аукционах и прочем.

Я вздохнула и перевернулась в который раз: я понимаю её горе, но зачем же так впиваться когтями в Джека? Хочет его женить на Джудит, чтобы мозги вправил? Её бы просто отправить к нам в Ростов и оставить жить на студенческую стипендию, быстро научилась бы работать. И поумнела бы…

Или дело в деньгах? Корпоративное семейство в них явно не нуждалось, судя по фото их дома в интерьерном онлайн-журнале. Хотя некоторым всегда мало. Есть яхта? Подайте фрегат. Есть лимузин? Надо бы и самолётом обзавестись. Чета Кроннен-Стоу прекрасно пользовалась корпоративным лайнером, если верить СМИ.

Так я проворочалась, продумала ещё часа два. А когда заснула, наконец, в кухне хлопнула дверца холодильника и послышались громкие звуки – с такими кашалот заглатывает в пасть воду с мелкой рыбёшкой. Кашалот пил долго, потом простонал, бухнул чем-то и зашагал. Снова бухнул. Кажется, перевернулся об стул… Я насупилась и вдруг поняла, что шаги приближаются к спальне. Закрыла глаза поспешно. И вовремя – в комнату пахнуло ароматом спирта. О, боже! Только бы не укладывался рядом!

Как бы не так! Заспиртованный медведь, судя по звуку, скинул с себя одежду, периодически сбивая углы, и голый улегся рядом. Засопел. Я же сейчас умру от этих запахов, как лошадь от никотина! От спирта меня просто взорвёт, как хомяка… Притворяясь спящей, я перевернулась на другой бок, втянула воздух носом. Не очень, но хоть дышать можно…

Медведь вздохнул, сграбастал меня к себе под мышку, как плюшевую игрушку, зарылся носом в мои волосы, снова вздохнул. Откинулся на подушку и опять захрапел, как трактор Кировец. Я высвободилась и сердито глянула на него: мышц гора, а ума, как у детсадовца! Тоже мне, воротила большого бизнеса! Я забрала подушку и ушла в гостевую спальню – дуться. Но усталость быстро взяла своё, и я отключилась – где-то между «гадом» и «медвежонком»…

* * *

Проснулась я с ощущением помятости. Как вареник, который разморозили до раскисания, а потом заморозили обратно. Так и пошла мятым вареником с полным ощущением похмелья и жуткой жаждой – искать воду. Несправедливо – пил он, а мне не очень!

На кухне меня ждала картина Репина «Приплыли». В спортивных штанах и футболке сидел на табуретке ещё более мятый пельмень, мало похожий на большого босса, инвестора и вообще… Он смотрел больными глазами на разложенный на столе арсенал: сковорода Цептер, бита, скалка и большая белая таблетка со стаканом воды, а рядом, как экзаменационные билеты, пасьянс из бумажек.

Я для порядка надула губы, но вид у Джека был тот ещё, и долго хранить надутость не удалось. Я прыснула. Тут же спохватилась и снова сделала серьёзное лицо. Он посмотрел на меня, похлопал ресницами и спросил замогильным голосом:

– Что это? – ткнул пальцем в натюрморт.

Я подошла, сохраняя суровость. Правда, улыбка заразная так и лезла наружу, словно меня изнутри кто-то щекотал. Жуть, как трудно было «заморозиться»!

– Это виды казни на выбор, – заявила я. – Очень хотелось тебя побить… точнее, хочется… За вчерашнее.

– Кхм… – Джек громко закашлялся, схватился за голову, спросил, как умирающий: – А бумажки?

Странно, что не посмотрел.

– Всё просто. Называется «Ростовская рулетка». Берёшь бумажку, читаешь, что написано и сразу, чтоб не мучиться, выбираешь, чем тебя отпотчевать…

– Сандра, ты… в себе? – Мутный взгляд.

И тут я разозлилась – со мной не пройдут все эти штучки с алкоголизмом от большой любви!

Я уткнула руки в боки и встряхнула головой. Кудряшки упали на лоб, я их яростно отбросила.

– Я-то в себе! А ты?! Ты! Не любит он, видите ли, когда его спрашивают, где он был! Телефон отключает! Да ты охренел, Джек Рэндалл!

Джек скривился и потёр виски.

– Не кричи! Голова…

– О, посмотрите! У него есть голова! А раньше она где была? В штанах?! – Я принялась открывать бумажки и совать ему под нос: – Роуз Митчел, на! Кристалл Уокер, держи! Хрень Уитакер!

– Что это, зачем…? – опешил Джек.

– Набор для рукоделия. В Женских клубах такие делают! Скажи, почему, все?! Поголовно?! Рассказывают мне о твоих женщинах и утверждают, что я такая же однодневка? Ты хоть своей горничной объяснил нормально, что не надо нос задирать?!

– Женский клуб? – моргнул опухший медведь.