Вокруг Солнца

Увидев, что добыча ускользнула, чудовище яростно ударило хвостом по воде, испустило протяжный звук, похожий на звук трубы, и поплыло вдоль берега. Радуясь, что удалось спастись, американец принялся одеваться. Едва успел он одеть белье, как из-за деревьев, скрывавших берег озера, послышался чей-то отчаянный крик, а затем женский голос, моливший о помощи. Голос слышался как раз оттуда, куда поплыло чудовище.

– Елена! – вскрикнул Фаренгейт, хватая ружье, и полуодетый кинувшись на выручку девушке.

– На помощь!

Все бросились на место катастрофы. Когда они миновали деревья, росшие на берегу, то глазам их представилась ужасная картина, увидев которую Гонтран почувствовал, что у него кровь стынет в жилах: судорожно ухватившись за ствол кустарника, росшего на обрывистом берегу озера, молодая девушка висела над водой и, казалось, ежесекундно готова была выпустить свою шаткую опору и покатиться в озеро. А там, алчно устремив свой зловещий взгляд, дожидалось добычи чудовище, так испугавшее американца.

– Держитесь! Это мы! – кричал несшийся сломя голову, Фаренгейт.

– Скорей, скорей! Я не могу больше, – отвечала ему Елена, применяя отчаянные усилия удержаться на месте.

Наконец, американец подбежал к самому берегу. Почти одновременно с ним, с другой стороны, подоспели Гонтран и Сломка.

– Стреляйте, стреляйте! – крикнул им американец.

Раздался двукратный залп из трех ружей, напуганное непривычным шумом чудовище мгновенно нырнуло в воду. В то же мгновение Елена, потеряв сознание, выпустила из рук свою опору. К счастью, подбежавший Гонтран успел схватить девушку в свои объятия.

Глава XIX Роковая комета

Когда Гонтран положил свою дорогую ношу под тенью развесистых деревьев, прибежал Михаил Васильевич.

– Дитя мое, моя дорогая Леночка! – крикнул он, бросаясь к дочери. – Она умерла… – просто нал старик, заметив смертельную бледность де ушки и ее неподвижность.

Сломка молча пощупал пульс Елены.

– Успокойтесь, успокойтесь, профессор!.. – проговорил он. – И ты не унывай, Гонтран. Елена просто находится в глубоком обмороке. Перенесите ее к нашему шару, там я достану лекарство.

– Но как ее можно нести? Ведь мы прошли от шара несколько десятков верст!

– Очень просто, – вмешался Фаренгейт.

Он подошел к ближайшему дереву, срезал два длинных крепких сука и положил на плечи Гонтрану и Михаилу Васильевичу. Между сучьями он натянул сюртук старого ученого и уложил на эти носилки бесчувственную Елену.

– Теперь марш домой! – скомандовал он, замыкая шествие с ружьем на плече.

Вся компания тронулась в путь, причем носильщики сменялись через каждые двадцать километров. Наконец, через несколько часов путешественники снова увидели горячий ключ и свой шар. Сломка достал из походной аптечки лекарство, и скоро вполне оправившаяся Елена ласково улыбнулась отцу и Гонтрану.

Едва молодая девушка пришла в чувство, как Фаренгейт с нетерпением ожидавший этого момента, бросился к ней с вопросом:

– А где же Шарп?

– Шарп? Он уже четыре дня как уехал.

– Уехал? Куда же? – в один голос спросили все.

– На Солнце.

– А как же вы?

– Он оставил меня здесь, так как я составляла излишнюю тяжесть для его вагона.

Сообщенная Еленой новость вызвала у всех удивление. Старый ученый недоумевал, какая нелегкая понесла его соперника на явную опасность, в тот раскаленный очаг, который освещает и согревает всю нашу планетарную систему. Гонтран, не помня себя от бешенства, клялся жестоко отомстить негодяю, не задумываясь бросившему беззащитную девушку на произвол судьбы. Что касается Фаренгейта, то его ярость не знала границ, он разразился потоком всевозможных ругательств и проклятий.

Гонтран скоро утешился в беседе со своей невестой. Михаил Васильевич и Сломка затеяли какой-то ученый спор и совершенно забыли о Шарпе. Наконец, американец, с ружьем за плечами, отправился в лес излить свою ярость на обитателях Меркурия.

Не более, как через полчаса он вернулся обратно, увешанный странными существами, одно из которых удалось впервые поймать Фламмариону.

– Славная добыча, – проговорил инженер, с видимым удовольствием поглядывая на трофеи американца.

– Представьте, – объявил тот, не обращая внимания на слова Сломки, – что я видел: там, за эти леском, видна какая-то звезда, которая с каждой минутой все растет и растет.

– Обман зрения! – пожал плечами Сломка.

– Нет, я вас уверяю. Если угодно, вы можете сами в этом убедиться.

Фаренгейт говорил так уверенно, что Михаил Васильевич вместе с инженером решили сами взглянуть на удивительный феномен. Они пересекли лес, заслонявший от их глаз часть горизонта, и вышли на опушку. Здесь старый ученый легко отыскал светило, о котором говорил Фаренгейт. Хотя день еще не кончился, оно совершенно отчетливо виднелось на горизонте, действительно с каждой минутой становясь все ярче и ярче.

– Сомнений нет, – проговорил своему спутнику профессор, – это комета. Жаль, что мы не захватили с собой трубу.