Вокруг Солнца

Путешественники и сам Аа начали беспокоиться за собственную участь. Но громадное здание обсерватории, выстроенное по всем правилам инженерного искусства, долгое время сопротивлялось бешеным порывам урагана и натиску свирепых валов. Наконец, пришла и его очередь уступить; один за другим, с грохотом, напоминавшим пушечные выстрелы, лопнули все двадцать металлических канатов, удерживавшие обсерваторию на одном месте, и величественная постройка, как легкая щепка, запрыгала по вершинам валов.

– Мы погибли! – вскричали путешественники, ежеминутно ожидая, что вот-вот все здание опрокинется в бездну и исчезнет в ней без следа.

Опасения их были небезосновательны: вершина здания, описывая огромные размахи, иногда почти касалась верхушек волн. Несколько раз казалось, что постройка готова окончательно опрокинуться, но центр тяжести ее, по счастью, находился в такой точке, что ее равновесие было вполне устойчивым, и обсерватория всякий раз вновь возвращалась к вертикальному положению.

Около часу кружилось таким образом громадное здание, сталкиваясь с другими постройками и опрокидывая их, наконец, циклон помчал его с того места, где она стояла прежде, в южном направлении.

Вся ночь и весь следующий день продолжалось необыкновенное путешествие. Все это время путники не сходили с платформы, хотя яростный ветер подчас усиливался до того, что грозил сорвать их оттуда и унести в бушующий океан. И все это время они не видели вдали ни одного клочка твердой земли: там, где расстилались недавно плодоносные равнины Ливии, где возвышались недавно многочисленные города и селения, теперь виднелось одно беспредельное, яростное море.

К вечеру второго дня утомленные Михаил Васильевич и Сломка решили дать себе час-другой отдыха и, оставив платформу, направились внутрь обсерватории, как вдруг крик Гонтрана достиг их ушей:

– Земля! Земля!

Глава XXXII Неожиданная встреча

Михаил Васильевич и Сломка поспешили выбежать обратно на площадку.

– Где? – спросили они Фламмариона.

Тот молча указал рукой на видневшийся вдали остров, среди которого возвышался, блестя ледяной вершиной, высокий пик.

Старый астроном и Сломка, усевшись на ограду площадки, принялись наблюдать за островом, который, по мере приближения обсерватории к его берегам, казалось, выплывал из недр океана.

– Вот вы говорили, профессор, – заметил инженер, – что на Марсе нет возвышенностей, а взгляните, какая высокая гора стоит там: судя по блеску вершины, она даже покрыта вечными снегами.

– Это исключение, – отвечал ученый, – притом исключение весьма счастливое для нас: благодаря ему мы можем безошибочно сказать, где теперь находимся.

– Где же?

– Почти в центре океана Кеплера, под 33° долготы и 26° широты. Это – остров Снежный.

Все тревожно наблюдали, как контуры острова с каждою минутой становятся яснее и яснее. Через полчаса расстояние между обсерваторией и берегом не превышало полутора километров, и наблюдатели могли отчетливо разглядеть мельчайшие подробности берегового рельефа. Вдруг громкое «ура» Гонтрана прервало царившую на платформе тишину.

– Что такое? – в один голос спросили ученый и инженер.

– Смотрите, смотрите! – задыхающимся от волнения голосом проговорил Фламмарион, протягивая руку. – Вот там, правее, на этом холме. Видите?

Спутники Гонтрана всмотрелись и увидели, что на вершине холма водружен флагшток, на котором развевалось какое-то знамя.

– Они живы! Ура! Я узнаю звездное знамя Фаренгейта!.. – ликовал Гонтран, выделывая замысловатые пируэты.

Старый ученый и даже невозмутимый Сломка немедленно приняли живое участие в радости молодого человека. Затем все они стали с нетерпением дожидаться, когда обсерватория, наконец, доплывет до острова. Вот уже не более километра отделяет их от желанного берега, как вдруг наступившие сумерки скрыли остров. В то же время ветер, гнавший плавающее здание прямо на остров, резко изменил свое направление.

– Проклятие! – воскликнул Гонтран.

И, прежде чем его спутники могли сообразить, что делать, Фламмарион одним прыжком бросился с платформы прямо в волны океана.

– Несчастный! – воскликнул старик, бросаясь, чтобы удержать Гонтрана.

– Не беспокойтесь, – остановил его Сломка, – волнение утихло, и Гонтран, наверное, доберется до берега. Да, кажется, и нам придется последовать его примеру, пока ветер не отнес нас далеко.

– Но я очень плохо умею плавать.

– Пустяки! Давайте мне вашу руку и – вперед. Клянусь вам, что живого или мертвого, но я доставлю вас на берег.

Михаил Васильевич несколько мгновений колебался, но Сломка, почти насильно, заставил его спрыгнуть в воду.

Инженер был совершенно прав: несмотря на довольно сильное волнение еще не утихшего моря, Гонтран благополучно добрался до берега. Весь мокрый, дрожа от пронизывающего ветра, взобрался он по крутому откосу и огляделся кругом: всюду царил мрак ночи.

– Елена! Елена! – громко закричал Гонтран, надеясь, что молодая девушка и ее спутник услышат его и откликнутся.