Вокруг Света 1993 №03

Сейчас от сада осталось лишь несколько деревьев-великанов, пруда не видно совсем, церковь и хозяйственные постройки в руинах. Только угловая башня и фасадная стена дворца дают возможность представить былое великолепие. Дворец уютный, двухэтажный, вытянутый в длину, более «домашний», чем замок в Гондаре. Он более изысканно украшен. К сожалению, сохранился лишь фасад и стены. Четыре двери и три окна богато декорированы темно-бордовым туфом. К окнам как бы примыкает маленькая каменная часовенка с тремя ступенями, боковыми колоннами, входной аркой, круглой крышей, увенчанной характерным крестом в круге,— все это вырезано из камня. Само оконное отверстие теряется в этом великолепии. Более скромно украшены дверные проемы. Из основного камня сделаны трехступенчатые притолоки с арочным покрытием, а по внешней стороне арки — украшения из туфа и узких кирпичей, уложенных ребром. Еще более необычно — фигуры из того же туфа на фасаде, горельефы: лев, всадник, слон, кресты в розетках.

Комплекс в нетронутом виде просуществовал до второй половины XIX века. Тогда в соседнем Судане вспыхнуло восстание Махди. Земли вокруг Гондара были захвачены, и все церкви и монастыри разграблены, сожжены, разрушены мусульманами. Не избежал общей участи и Квесквам-Марьям. Были разрушены и все строения во внутреннем дворе, и монастырские кельи, и церковь святой Марии за пределами дворцового комплекса. Однако здесь на старом фундаменте во время итальянской оккупации была восстановлена круглая церковь, в которую приходили из близлежащей округи. Но злоключения Квесквам-Марьям на этом не закончились — при налетах британской авиации она была разрушена вторично. Весь комплекс так и не был восстановлен. Реставрационные работы, которые сейчас проводятся, имеют целью скорее консервацию, а не восстановление, на которое у страны, переживающей сложные времена, нет средств.

Церковь святой Марии еще раз была отстроена после изгнания итальянцев, и в 1971 году прошел последний ремонт. Строители постарались воссоздать облик старой церкви. Она стоит на трехступенчатом старом основании из крупных светлых каменных блоков. Круглые беленые стены сплошь прорезаны окнами с деревянными ставнями, между которыми устроены контрфорсы. Мы были здесь в апреле, незадолго до Пасхи, и из окон свешивались ветви пальм — близилось пальмовое воскресенье (ставшее на Руси Вербным). Круглая оцинкованная крыша увенчана традиционным двухконусным барабанчиком с колокольцами по широкому краю и равноконечным крестом в розетке на вершине. Внутреннее ее убранство очень скромно, нет ни роскошных фресок, ни яркой иконописи. На полу лежат старенькие циновки и вытертые коврики (это обязательная деталь монофиситской эфиопской христианской церкви, где при входе полагается снимать обувь).

В этой скромной, даже бедноватой церкви — уникальные рукописные старые книги. В них даже можно увидеть своеобразные нотные знаки для церковного пения. Ими и сегодня пользуются в ежедневных службах.

Когда мы выходили из храма, подъехали маленький автобусик и «лендровер». Это появились в Гондаре первые иностранные туристы...

Э. Львова, кандидат исторических наук

«Наваринского дыму с пламенем»

Тот, кто внимательно читал «Мертвые души», наверняка вспомнит, что такого необычного, «романтического» цвета сукно предложил Павлу Ивановичу Чичикову для нового фрака купец в губернском городе NN: «Отличный цвет! Сукно наваринского дыму с пламенем».

В 40-х годах прошлого века память о дыме и пламени наваринского сражения была еще столь жива, что Гоголь не счел нужным дать примечание к такому определению цвета. А сейчас разве что историки и военные моряки знают о морском сражении в Наваринской бухте Ионического моря 8/20 октября 1827 года, когда объединенные силы русской, английской и французской эскадр сожгли турецко-египетский флот. В память об этой победе имя «Наварин» было присвоено эскадренному броненосцу русского флота, погибшему в Цусимском бою.

Правда, кроме историков и военных моряков, Наварин вспомнят и любители петербургских окрестностей. В царскосельском парке на Чесменской колонне среди прочего написано: «Крепость Наварин сдалась бригадиру Ганнибалу». Этой надписью гордился Пушкин — сей «наваринский Ганнибал», Иван Абрамович, один из сыновей «арапа Петра Великого», приходился двоюродным дедом поэту. Но эта надпись относится к другому, более раннему сражению. В начале 1770 года Екатерина II послала в греческий архипелаг эскадру под начальством Федора Орлова. А в апреле того же года отряд из трех кораблей под командованием Ивана Ганнибала подошел к Наваринской бухте, высадил десант и после шестидневной осады с моря и суши принудил к сдаче крепость, охранявшую вход в бухту.