Вокруг Света 1993 №03

Итак, русские для памятника соотечественникам выбрали остров Сфактерия, где есть православная церковь. Французы установили памятник на вершине острова Пилос, откуда он хорошо виден всем судам, входящим в бухту Наварин. Памятник третьим участникам соединенной эскадры — англичанам — также установлен на острове. Точнее — на островке длиной всего около двухсот метров с милым названием Черепашка, по-русски, и Хелонаки — по-гречески. Мы причалили на нашем катере к этому островку, лежащему в северной части бухты и впрямь похожему на выступающий из воды панцирь черепахи. На площадке, заросшей голубыми шарообразными цветами дикого лука, рядом с сосновой рощей стоит приваленный к большому дикому камню беломраморный памятник. На бронзовой пластине, позеленевшей от времени, надпись : «Британским офицерам и матросам, павшим при Наварине 20 октября 1827 года. Благодарная Греция». И ниже — названия 12 кораблей английской эскадры адмирала Кодрингтона.

Редко кто посещает эти три наваринских памятника — до островов добраться непросто и уж, во всяком случае, недешево, если нанять лодку в Пилосе. Но зато четвертый памятник, связанный с Наварином, находится в самом центре города на площади того же названия. Это памятник трем адмиралам, он стоит в окружении старинных якорей и бронзовых корабельных пушек. На каждой из грех граней беломраморного обелиска — барельеф английского, французского и русского адмирала. Надписи предельно кратки: Кодрингтон, Дериньи, Гейден. И под каждой «Благодарная Греция. 1827 — 1927».

Последний — контр-адмирал Логин Петрович Гейден (1772-1850), голландец по происхождению, командовавший эскадрой кораблей Балтийского флота, направленной в Ионическое море. В Наваринском сражении участвовало восемь русских кораблей: линейные корабли «Азов», «Гангут», «Иезекииль», «Александр Невский»; фрегаты: «Проворный», «Константин», «Елена», «Кастор»; девятый корабль эскадры — корвет «Гремящий» — был отряжен для крейсирования при входе в бухту.

Место, где установлен памятник,— небольшая площадь на главном городском бульваре, начинающемся неподалеку от набережной. Достопримечательность бульвара — столетний платан, имеющий даже свое имя: «Платан Ликудиса» — в честь майора, посадившего дерево и ухаживавшего за ним. Воистину человек, посадивший дерево, не зря жил на свете! И днем, и особенно вечером, вплоть до глубокой ночи под платаном много народа. Здесь стоят столики ресторана, находящегося неподалеку. Теплым летним вечером в ветвях платана, заботливо укрепленных тросами, загораются лампочки. Подсвечивается и памятник трем адмиралам, освещаются витрины, загораются вывески. Такое впечатление, что здесь собрался весь город. Здесь же играют дети, катаются на велосипедах вокруг мраморных адмиралов, весело едят мороженое, пока их родители спокойно сидят за столиками. И даже подростки, модно одетые и стриженные «под панков», собравшись группами, спокойно разговаривают между собой, не мешая окружающим. Сидишь за столиком с чашкой «греческого» кофе, принесенного симпатичным молодым официантом Василием, смотришь на все окружающее и боишься лишь того, что сейчас проснешься...

Мы покидали гостеприимный Пилос июльским вечером. Тепло вспоминали прием, устроенный экипажу «Витязя» мэром Иоанносом Вреттакосом, организованную для нас поездку в древнюю Олимпию, встречи с жителями Пилоса на борту нашего судна Нам оставалась работа на последнем полигоне, после чего нас ждал Пирей — «корабельщик старых Афин», как когда-то его назвал Гумилев. Там мы должны были попрощаться с греческими участниками экспедиции и следовать на Родину, в порт приписки «Витязя» — Новороссийск.

А пока на ярко освещенной набережной Пилоса стоят люди, машут нам руками, мы отвечаем им, с грустью глядя на место, такое далекое от России и в то же время столь близкое ей памятью Наваринского сражения. «Сражение хотя и продолжалось около четырех часов, с величайшим упорством со стороны турок, докладывал адмирал Гейден императору Николаю I, но при всем том кончилось совершенным истреблением всех... неприятельских кораблей, фрегатов, корветов и проч., потоплением и, большею частию, сожжением и, наконец, взрывом на воздух»... Наваринский дым с пламенем. Русская воинская доблесть. Достояние нашей истории.

P.S. Совсем недавно на средства Морского историко-культурного общества «Петрофлот» была изготовлена памятная доска с найденными в Центральном государственном архиве ВМФ именами русских моряков, погибших в Наваринском сражении. 24 октября 1992 года она была освящена в церкви Казанской Божьей Матери в Коломенском и передана посольству Греции для установки в Пилосе.

Владимир Лобыцын

Джером Биксби, Джо Дин. По-братски