Вокруг Света 1996 №03

«Ряд сведений географического, исторического, военного и экономического порядка, — отмечал знаток германских спецслужб Луи де Ионг, — накапливался немецкой разведкой благодаря связям с такими учреждениями, как Немецкий институт по изучению зарубежных стран (Deutsche Ausland-lnstitut), а также такими крупными немецкими фирмами, как «И.Г.Фарбен», «Крупп», «Цейсе», «Рейнметалл-Борзиг».

Мозг германского Молоха жадно требовал информации. И чтобы утолить этот информационный голод, в ход шло все: статистика старых биржевых журналов, обзоры технических рефератов, туристские путеводители, расписания поездов, открытки с видами ландшафтов и даже любительские пляжные снимки. Разглядывая на них фигурки стоящих в воде купальщиков, специалисты определяли уклон морского дна, беря за масштаб средний человеческий рост и соотнося его с глубиной погруженности тела. А уклон дна — это уже военно-географическая информация, столь важная для высадки морского десанта.

В системе абвера действовал хорошо налаженный «информационный конвейер», который добывал страноведческие сведения, анализировал их, хранил и выдавал по первому требованию для подготовки военных операций любого масштаба — от высадки диверсионной группы с борта яхты в какой-нибудь безвестной бухточке до массированного вторжения на Британские острова.

«За пределами Германии представители управления разведки и контрразведки имелись в большинстве немецких посольств и дипломатических миссий, — фиксировал Луи де Ионг, — к началу войны во всей системе управления насчитывалось 3-4 тысячи офицеров, которые должны были добывать данные военного, экономического и политического характера».

Апофеозом германской разведывательской мысли стало создание специального научно-информационного центра с кодовым названием «Раумкоппель».

Рукою историка: «Раумкоппель», — пишет известный в ФРГ историк Кайус Беккер, — начал свою работу в здании бывшей школы в Шененберге (Меклен-бург).

Деятельность этого «научного центра» осуществлялась в полной тайне. Никто даже не подозревал, что эти совсем не по-военному выглядевшие господа в штатском имели отношение к тому самому соединению «К», к которому принадлежали отчаянные бойцы-одиночки: боевые пловцы, водители человекоуправляемых торпед, взрывающихся катеров и прочие смельчаки. Более того, своей тщательной подготовительной работой эти люди решающим образом способствовали успеху многих диверсионных операций».

Возглавлял «научный центр» доктор Конрад Фоппель, служивший в течение многих лет хранителем Лейпцигского музея страноведения. В его подчинении находился целый ряд способных географов, геологов, океанографов, метеорологов и математиков.

«Мы придавали большое значение тому, — рассказывает доктор Фоппель, — чтобы в каждой отдельной разработке дать четкое представление о пределах своих знаний. Люди, которые при выполнении задания руководствовались нашими данными, должны были, безусловно, верить тому, что мы утверждали наверняка. Те данные, которые мы считали полезным указать, но в достоверности которых не были уверены на сто процентов, мы сопровождали необходимыми оговорками и вопросительными знаками».

Меньше всего чудо — центр доктора Фоппеля мог информировать ОКМ1 о Северном морском пути.

 — Это самая засекреченная морская трасса на планете! — оправдывался доктор Фоппель всякий раз, когда из ведомства Редера раздавались упреки на этот счет. — Большевики не сообщают в открытой печати никаких навигационных данных о ней, ибо этот единственный торный путь в непроходимом океане имеет для Советов стратегическую важность. По нему можно перебрасывать военные корабли как с Дальнего Востока на Крайний Север, так и в обратном направлении — из Северной Европы в азиатские моря. Причем перебрасывать скрытно и неуязвимо для любого противника.

Но как проскочить, пробиться, выжить, спастись? Только ледовые капитаны и лоцманы Севморпути обладали этим уникальным опытом. Всякий опыт — это много информации, немного интуиции и чуток везения и еще раз информация. Всякая информация может быть уловлена, перехвачена, добыта, накоплена... На этом стоял абвер, как, впрочем, и любая другая разведка мира.

Разумеется, кое-что о русской Арктике в картотеках доктора Фоппеля было. Например, великолепная серия аэрофотоснимков, сделанных с борта дирижабля «Граф Цеппелин».

Этот немыслимый полет вдоль всей секретной трассы Советы разрешили в 1931 году, когда между рейхсвером и Красной Армией цвела тайная любовь: под Казанью обучались танкисты Гудериана, под Липецком — будущие асы Геринга, а на верфях Ленинграда и Николаева стажировались подводники Деница...