Вокруг света под парусами

Прочитав этот проект, князь вычеркнул лиман и устье Амура, а вместо этого написал: «и осмотреть юго-западный берег Охотского моря между теми местами, которые были определены или усмотрены прежними мореплавателями», и при этом он сказал Невельскому, что исполнение им распоряжений генерал-губернатора должно ограничиться лишь пределами этой инструкции, в противном случае Невельской будет подвергнут строжайшей ответственности [35, с 83]

В Кронштадте, перед отходом «Байкала», Невельской побывал также у адмирала Ф. Ф. Беллинсгаузена, участника плавания Крузенштерна вокруг света, который сказал ему, что «опись, произведенная И. Ф. Крузенштерном в северной части Амурского лимана, а равно и предположение его, что у восточного берега Сахалина существует бар одного из рукавов реки Амура, — весьма сомнительны». С запиской от Беллинсгаузена Невельской побывал у Врангеля. Последний, предупреждая Невельского о секретности всего этого дела, заявил: «Впрочем, все, что здесь замечательно, это то, что устье реки Амур и ее лиман оказались недоступными» [35, с. 83, 84]. И Врангель показал Невельскому, как подтверждение своих слов, копию с журнала описи Гаврилова. Эти документы показались Невельскому неубедительными и лишь укрепили его намерения проверить их самому на «Байкале».

«Байкал» был заложен на верфи в Гельсингфорсе (теперь Хельсинки) в январе 1848 г. и благодаря энергии и настойчивости Геннадия Ивановича Невельского и старшего офицера транспорта лейтенанта Петра Васильевича Козакевича был закончен постройкой на несколько месяцев ранее намеченного срока. 20 июля (1 августа) судно прошло в Кронштадт и началась приемка грузов.

«Байкал» был двухмачтовым барком (на носовой мачте прямые паруса, на кормовой — косые) грузоподъемностью 250 тонн, длиной 94 фута (28,5 м), шириной 24 фута 7 дюймов (7,5 м), при полном грузе должен сидеть ахтерштевнем 12 футов 9 дюймов (3,8 м), а форштевнем 11 футов 8 дюймов (3,5 м). Экипаж транспорта состоял из командира капитан-лейтенанта Г. И. Невельского, лейтенантов П. В. Козакевича (старший офицер), А. Л. Гревенса, мичманов Гейсмара и Гроте, корпуса штурманов: поручика Халезова и подпоручика Попова, юнкера князя Ухтомского, лекаря Берга. Нижних чинов было: унтер-офицеров 3, матросов 22, баталер 1, артиллерийский унтер-офицер 1, фельдшер 1. Кроме того, на транспорте плыли в Петропавловск 14 мастеровых, всего с пассажирами 51 человек

21 августа (2 сентября) «Байкал» покинул Кронштадт. Г. И. Невельской так и не получил утвержденную императором инструкцию, определяющую его действия по обследованию Амурского лимана после прибытия в Петропавловск и сдачи грузов. 22–24 августа судно простояло из-за свежего противного ветра на якоре у восточного берега о. Сескар и, зайдя по пути в Копенгаген, 16 (28) сентября стало на якорь в Портсмуте (Англия). Там Невельской задержался на две недели для проверки хронометров, закупки провизии и теплой одежды для команды. Геннадий Иванович не смог там приобрести подходящей шлюпки с гребным винтом, вращение которого производилось бы с помощью небольшой паровой машины, так как после заказа необходимо было ждать полтора месяца ее изготовления.

30 сентября (12 октября) «Байкал» снялся с якоря и с Портсмутского рейда направился в Рио-де-Жанейро. Только 13 (25) октября судно встретило северо-восточный пассат, который дул весьма неустойчиво, переходя нередко к востоку и даже к востоку-юго-востоку со шквалами и пасмурной погодой, а близ экватора 30 октября (11 ноября) незаметно перешел к юго-востоку.

Когда транспорт был в 100 милях от Рио- де- Жанейро, ветер стал стихать и наступил штиль, который продолжился более суток. 15 (27) ноября был брошен якорь на рейде Рио-де-Жанейро. Там были выполнены конопатка бархоута (утолщенных поясьев деревянной наружной обшивки корпуса), обтянут такелаж, выполнена покраска корпуса, пополнены запасы провизии и пресной воды.

Из Рио-де-Жанейро Невельской отправил письмо генерал-губернатору Н. Н. Муравьеву, в котором сообщил, что, судя по раннему приходу «Байкалу» в этот порт, он надеется в мае быть в Петропавловске и, по сдаче груза в этом порту, он решился, невзирая на то, получит или не получит высочайшего повеления, отправиться прямо к северо-восточному побережью Сахалина и Амурскому лиману для их описи, «о чем, — писал он, — долгом моим считаю предварить Вас, в надежде, что Вы не оставите меня своим содействием: ибо, если я не получу на произведение описи высочайшего соизволения, то подвергаюсь по закону тяжкой ответственности» [35, с 88].