Вокруг света в первый раз

Оставив за собой Тенериф, корабли повернули на юго-запад и утром на седьмой день прошли мимо Канарских островов. Впереди всех плыл Магеллан на «Тринидаде», за ним следовали все остальные. Ночью на главном корабле зажигался фонарь, чтобы вся флотилия не упускала его из виду.

Начало путешествия нельзя было назвать счастливым. Сначала экспедиция попала в полосу полного безветрия, и мореплаватели почти не подвигались вперед. Это очень обеспокоило Магеллана, так как грозило замедлить переезд. Наконец, им удалось выбраться из этой полосы, но зато они попали в полосу бурь и гроз.

Опасения Магеллана оправдались, и путешествие сильно затянулось. Чтобы не остаться в конце концов без пищи, Магеллан решил уменьшить наполовину ежедневную порцию.

Такое распоряжение вызвало недовольство всего экипажа, который видел в этом недоброжелательство со стороны Магеллана. Этим недовольством и решили воспользоваться три испанских капитана, чтобы лишить Магеллана его власти. Мендоза выступит против него открыто. Однажды, когда Магеллан снова изменил направление пути, он явился к нему и сказал, что он и его товарищи не желают больше подчиняться таким распоряжениям адмирала.

Но Магеллан был не из тех людей, на которых можно было бы подействовать угрозой. Он наотрез отказался исполнить просьбу испанца и предложил ему раз навсегда не вмешиваться не в свое дело.

Мендоза затаил в своем сердце злобу и решил при первом же удобном случае отомстить Магеллану. Такой случай скоро представился. Магеллан поставил за правило, чтобы каждое утро капитаны всех кораблей являлись к нему с отчетом обо всем, что происходило накануне. Такое распоряжение вызвано было необходимостью следить за всеми кораблями.

Однажды утром на главный корабль явился Мендоза и заявил, что на его корабле один матрос, португалец, совершил тяжкое преступление, и что его необходимо строго наказать. Магеллан сейчас же созвал всех капитанов и велел привести провинившегося матроса. Когда последний рассказал, что произошло, то оказалось, что виновником происшедшего был не матрос, а сам Мендоза. Всем стало ясно, что испанец хотел досадить Магеллану и, не ожидая следствия, оклеветал его земляка.

Такой поступок переполнил чашу терпения адмирала. Он арестовал беспокойного испанского капитана, поставив на его место своего двоюродного брата, португальца Мескиту.

Корабли, между тем, подвигались вперед и в конце ноября достигли берегов Южной Америки, недалеко от того места, где теперь находится мыс Пернамбуко[4]. Эта часть новой земли была уже знакома испанцам и португальцам, уже не раз побывавшим здесь. Магеллан медленно подвигался вдоль берегов, внимательно исследуя их, чтобы не пропустить мимо пролив, который мог бы его привести на верный путь в Индию.

Две недели продолжалось это томительное путешествие, пока, наконец, экспедиция не прибыла в залив у реки Рио-де-Жанейро. Здесь Магеллан решил остановиться, чтобы пополнить запасы провизии. В те времена Рио-де-Жанейро посещался исключительно бродячими индейскими племенами. В этом заливе путешественники впервые столкнулись с краснокожими, и встретили исключительно радушный прием благодаря одной счастливой случайности. До прибытия кораблей, в течение двух месяцев, не выпадало ни капли дождя, и растения и люди гибли от нестерпимой засухи. В самый день приезда Магеллана разразилась гроза. Желанная влага напоила землю и освежила людей, которые в своей наивной вере полагали, что прибывшие принесли с собой благодатный дождь.

Рис. 3. Встреча Магеллана с краснокожими в заливе у реки Рио-де-Жанейро.

Завязав с туземцами добрые сношения, европейцы вступили с ними в обмен, получая за всякую мелочь подчас очень ценные предметы обихода и пропитания. За один перочинный ножик индейцы отдавали пять или шесть куриц, за маленькое зеркало можно было получить столько рыбы, что ее хватало на десять человек. Колокольчик выменивался на корзину, полную бананов, а за одного короля из колоды карт Антонио Пигафетта получил десять жирных фазанов: в изображении короля индейцы видели еще неизвестного им могущественного бога. И туземцы еще считали, что сделали выгодный обмен. Некоторые из индейцев предлагали даже за топор своих детей, но Магеллан раз навсегда запретил покупать живых людей.

Запасшись провизией, корабли покинули гостеприимных туземцев и снова пустились на юг. Магеллан все еще надеялся отыскать путь через пролив. Без всяких приключений, они ровно через месяц пристали к устью реки Лаплаты. Это место было уже ранее открыто одним путешественником Солисом, но убитый туземцами исследователь не мог сообщить никому добытых им сведений. Магеллан поэтому не знал, что перед ним: просто ли морской залив, или же долгожданный пролив. Сначала он даже думал, что, наконец, нашел проход на запад, но скоро должен был в этом разочароваться. Посланные на разведки люди доложили ему, что нигде не видно никакого прохода.