Вокруг света за 100 дней и 100 рублей

Владимир явился дымящими вокруг автовокзала автобусами, из форточек которых смачно харкали дедушки, и приветливыми храмами на горизонте слева. На столбах висели объявления: «Найду жену», «Продам баранину», «Сдам/куплю квартиру/холодильник». Я поднялся по дороге на холм и свернул на тропинку вдоль стены монастыря. Полтора года назад на этом же месте мы с друзьями скидывались на су-е-фа. Проигравший вставал на край обрыва, заводил руки назад, делал неуклюжее переднее сальто в сугроб и кубарем катился с холма до проезжей части. Выглянув вниз, я дался диву, каким дураком надо быть, чтобы сигать отсюда, и неспешно зашагал по дорожке. Становилось хорошо.

Я был во Владимире во все времена года, и каждый раз он характеризовался тремя состояниями: солнечно, душевно, много китайцев. Сегодняшний день не стал исключением: толпы громких туристов из Азии на залитой лучами смотровой площадке нарушали гармонию природы и города. Обзорная была устроена незамысловато, но приятно: она предлагала посмотреть на белую стену слева, из-за которой торчали флажки и купола, потом проскользить взглядом по железной дороге, соревнующейся в тишине с изгибом реки Клязьмы, а затем — через шумный мост — остановиться на подкашивающихся крышах изб и водонапорной башне на правой стороне. За всем этим делом присматривал сам Владимир, оседлавший коня, вместе со святителем Федором — оба в виде памятников. Я направился в златоглавый и белотелый собор по другую сторону.

На выходе человек попросил копейку.

— Нету, дедушка, нету.

— Что, даже десятирублевой монеты?

— Да, мелочи вообще нет. Только сто рублей.

— Тьфу ты, да простит тебя и меня Господь.

Я зашел в храм, закинул рюкзак под скамейку в углу и встал под широким куполом, закрыв глаза. В голове сами стали рождаться вопросы. «Зачем мне это все? Может, лучше было остаться в теплой кровати? Это путь к вершине или в никуда? Я выживу или пропаду пропадом?» Я попытался сформулировать мотивы и оправдания, но мысли комкались, как толстовка, вылезающая из рюкзака. Стало дико, что возникают такие вопросы. Чтобы успокоиться, я позволил мыслям раствориться внутри и вне себя, и они, бурля и пузырясь, стали растекаться по венам тела и сознания, дотягиваясь до кончиков пальцев, пока не пропали вовсе. Я с облегчением вздохнул, открыл глаза, осмотрев себя и убранство храма.

Говорят, что религиозные здания строят на местах силы, тем самым увеличивая их энергию. Можно верить этому или нет, но в нынешнем месте явно было что-то мощное. Я целый час стоял с закрытыми глазами под куполом, пока голуби наверху рисовали воздушные узоры, хлопая крыльями меж узоров фресок и икон. В конце концов мне надоело слушать их и свое воркование, я медленно открыл двери, обошел попрошайку и оказался на площади. Солнце неуверенно пробиралось сквозь ветки деревьев и укладывалось узорами на площади.

Толпы китайцев и арабов у надписи «Люблю Владимир» пытались сфотографироваться с причудливым туристом в кепке — он отказался позировать, пересек Большую Московскую и направился в здание с большой желтой надписью «Кафе». А после — что могли видеть только самые проворные, заглядывавшие в окна, — занял круглый столик на втором этаже, посадил напротив себя рюкзак, словно собеседника, и принялся тыкать кулаками в голову, видимо, собираясь с мыслями. Наконец он открыл ноутбук и забегал пальцами по клавишам, словно исполняя токкату на пианино. На одной из страниц в социальной сети стали появляться слова: