Вокруг света за погодой

Всей этой сложной подъемной операцией несколько часов руководил Степан Иванович Гись, и у зрителей сердца изнылись — так он волновался. Не только потому, что уж слишком велика была ответственность, но и потому, что в эти часы рыба клевала, как никогда.

Прикованный к лебедкам и вертушкам, Степан Иванович чуть не плакал, глядя, как его конкуренты тащат из воды тунца за тунцом. Нет справедливости на свете! В ту минуту, когда, подняв последнюю вертушку, Гись с вожделением забросил удочку, к борту подошла стая акул, и тунцы разбежались в разные стороны.

Между тем время шло, обещанный Воробышкиным шторм неумолимо приближался, а капитан нисколько не торопился уводить судно в безопасное место. Более того, гидрологи затеяли постановку нового буя с вертушками и провозились до вечера.

— Мое дело — предупредить, — повторял Воробышкин, посматривая то на часы, то на пока еще безоблачное небо. — Лично я слагаю с себя всякую ответственность за судьбу корабля!

И хотя этой ответственности на Воробышкина никто не возлагал, возникало тревожное ощущение, что отныне корабль становится беззащитным. Нас утешало лишь то, что «Королев» уже побывал в переделках и как-нибудь сумеет выбраться из этого ужасного шторма.

А пока что, не теряя даром времени, мы готовились к предстоящей высадке на берег, по которому успели изрядно соскучиться: стирали, гладили, стриглись — одним словом, чистили перышки.

За время своих странствий я стал вполне квалифицированной прачкой, но так и не постиг великого искусства обращения с утюгом.

Вот и сегодня он отколол довольно гнусную штуку, оставив подпалины на моей любимой хлопчатобумажной рубашке, причем на самом видном месте. Любил я эту рубашку главным образом потому, что она была у меня последняя — две другие я прожег утюгом и выбросил в иллюминатор перед Кубой. Перспектива гулять по Дакару с его адской жарой в нейлоновой тенниске не очень вдохновляла меня, и я бросил призыв о помощи, на который откликнулась старший инженер Роза Александровна Бритвина. Оказалось, что рубашку можно легко спасти, если воздействовать на подпалины соком репчатого лука. Я воздействовал. Подпалины действительно исчезли, но вместо них появились расплывчатые желтые пятна. Я вновь выстирал рубашку — пятна остались, опять залил их соком лука — никакого впечатления.

Когда я, охрипнув от проклятий, открывал иллюминатор, ко мне заглянул Юрий Прокопьевич. Изучив ситуацию, он сказал, что дело поправимо: у него есть чудодейственная щавелевая кислота, которая запросто снимает любые пятна. Вот спасибо! Взяв кислоту, я вприпрыжку отправился к себе выводить пятна… И что бы вы подумали?

Пятна исчезли, как по волшебству, но зато на их месте образовались многочисленные дырки, и рубашка стала похожа на авоську. Теперь все было просто. Я с огромным облегчением открыл иллюминатор и выбросил рубашку в море, где ее тут же подхватила гулявшая поблизости акула. Носит она ее или съела, мне установить не удалось.

А наутро мы благополучно, не потеряв ни метра троса, подняли глубоководный якорь и полным ходом двинулись в Дакар.

Да, чуть не забыл: к двадцати четырем часам ветер, которого мы и так не ощущали, стих совершенно — этот факт зафиксировала в своем журнале метеоролог Нелли Капустин, — и на море установился такой абсолютный штиль, какого мы не видывали за весь рейс. Более того, данные, полученные от спутников Земли, свидетельствовали о том, что не только в нашем районе, но и за тысячу километров от него не наблюдается никаких штормов. Ввиду того, что даже сам Воробышкин не смог объяснить, чем вызвано такое необычное поведение природы, этот штиль вошел в летопись нашего плавания как антинаучный.

В Дакаре

Дакар огромен и прекрасен. Допускаю, что этим не исчерпываются достоинства столицы Сенегала, но таково первое впечатление.

Мы пришли сюда для того, чтобы и себя показать и других посмотреть: в Дакаре находится Центр оперативного управления Атлантического тропического эксперимента, и нас ждут конференции, заседания, инспекции и встречи. Весь цвет мировой метеорологической науки из семидесяти стран собрался в этом знойном городе. Никогда еще ни в одном порту мира не находилось одновременно столько научно-исследовательских кораблей! Тридцать девять судов из десяти стран (тринадцать — советских!), двенадцать самолетов, станции наземного наблюдения, многие тысячи специалистов — такого штурма океана и атмосферы наука еще никогда не предпринимала. Действительно, грандиозный эксперимент!

Завтра мы — Василий Рещук, Валентин Лихачев и я — полетим над морем на «ИЛ-18». Послезавтра Сергеевы повезут нас на машине в глубь страны. Через три дня, вы не поверите, нам обещана прогулка на страусах! И каждый день мы будем смотреть Дакар.

Такова наша исключительно насыщенная программа. Самому себе позавидуешь!