Вокруг тебя весь мир ружит (СИ)

Были и экскурсии в Дубаи и Абу-Даби. Остальные эмираты Усольцев обещал (!) мне показать в следующий (!) раз. Бетонные джунгли из небоскрёбов, огромные торговые центры, мечети, мало зелени, чистота, женщины в чёрных абаях, дорогие автомобили, кондиционеры везде- вот то, что зацепил глаз. А душа запомнила впечатления от вечернего подсвеченного огнями города , тепло нагретого днём камня, которое город отдаёт вечером, фонтан в центре города среди зноя , зелень пышных пальм, причалы для яхт, удивление от единственного православного храма в Эмиратах со сливочно-белыми стенами и голубыми куполами, знаменитое здание "Парус" и самое высокое здание в мире с его шпилем , устремлённым в небеса, и сам Персидский залив. Я нанизывала впечатления, как бусины ожерелья на нитку, чтобы потом, дома рассматривать их и дивиться: неужели я там была?

Мы вернулись в зиму загорелые и довольные. Алекс поглядывал на меня со снисходительным чувством лёгкого превосходства, потому что мне понравилось всё. И я ,напитанная впечатлениями, как губка водой, уснула, как только очутилась на своём месте в самолёте. Как свет выключили у меня в голове. Алекс растолкал меня уже на подлёте к родному городу. Через слои облаков земля ещё не виднелась, спинку кресла подняли, он застегнул мой ремень, и я снова уснула. Усольцев только посмеялся:

- Засоня.

Пробурчав нечто невразумительное в ответ, я прикрыла глаза. Краевая столица встретила нас лёгким снегопадом, и моё настроение рухнуло вниз. Сказка кончилась, начинались трудовые будни. А для меня ещё несколько месяцев счастья, правда, я этого тогда не знала, наивно полагая, что Усольцев меня любит, хоть и не говорит об этом.

7.

Прозрение принесла весна. В то время, когда вся природа готовилось к очередному циклу, мой Усольцев тоже менялся, привыкнув ко мне и считая само-собой разумеющимся, что я рядом, при нём и его. Возможно, я уже тяготила его и то, что произошло позже, было ему только на руку. Иначе он бы выслушал меня тогда и поверил мне.

Сейчас можно было бы сказать, что он намекал, а я не слышала; он остывал, а я думала, что мужчина просто уставал на работе; он начинал скучать в моём присутствии, а я считала, что новизна всегда проходит, но это ещё не значит, что я перестала быть любимой и важной (хотя о своих чувствах он мне не говорил).

***

Я по-прежнему много работала и училась. Мне нужен был второй полноценный язык, и я стремилась поднять французский язык на более высокий уровень, терпеливо снося при этом недовольство Усольцева по поводу его одиноких вечеров и уговаривая его потерпеть ещё чуть-чуть.

Вернувшись из Москвы, куда я отправилась на несколько дней сдать экзамен на французский языковой сертификат уровня DELF С1, я не застала своего мужчину в среди встречающих, хотя вчера мы договорились об этом.

Я разволновалась, и набрав в спешке номер, услышала в трубке грубое:

- Пошевеливайся, я жду.

Сражённая наповал таким хамством и подначивая собственное желание поставить на место зарвавшегося засранца, я примчалась к дому Алекса.

Коротким: "Привет" поздоровалась с заспанной консьержкой, метнулась к лифту.

Я влетела в квартиру разгневанной кошкой и прошипела:

- Объясни, что происходит.

- Зачем ты ему сказала?- Усольцев был злее некуда, и глаза-прицелы пришпилили меня к стене, около которой я остановилась.

Выпучившись в полном недоумении на слетевшего с катушек мужика, я пыталась как-то въехать в ситуацию и понять: а что, собственно, от меня хотят.

- Что я сказала и кому?- произнесла я тихо-тихо, стараясь интонациями успокоить сумасшедшего мужика.

- Хватит придуриваться! - рявкнул Усольцев и , дёрнув меня за руку, поволок в гостиную. Почти толкнул на диван. Это было.... это было обидно, больно и из другой реальности.

В комнату вырулила, не побоюсь этого слова, Лидочка. С голыми ногами и в футболке Усольцева. Я замерла с открытым ртом, вылезшими из орбит глазами и осознала, что голос пропал, покинув место действия вместе с разумом. Я не могла ничего сказать. Я не могла пошевелиться. Я не могла отвести глаз от этого безобразия. Я показала на неё пальцем, задав молчаливый вопрос.

Алекс повернул голову в сторону ухмыляющейся нахалки и, прищурившись, произнёс:

- Всё, Лида. Уже утро. Тебе здесь не место. Мы разберёмся.

Та, повернулась и ,не спеша, отправилась вглубь квартиры. Я бессильно откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза и пыталась отдышаться.

Наэлектризованное нашим гневом пространство, кажется, уже искрило. Мы оба молчали, не желая продолжать разборки при этой девице.

- Мне надо выпить,- наконец голос прорезался. Я поднялась, подошла к бару, достала бутылку виски, сейчас мне требовалось чего-нибудь покрепче, и ,плеснув в стакан изрядную порцию, отпила несколько глотков. Ароматный напиток, взбодрил, согрел и наполнил силой.

Наконец, входная дверь захлопнулась, и мы оказались лицом к лицу с Усольцевым. Я не знала, кто он мне теперь. Друг, враг, любовник или бывший любовник. Кто?