Вокзал для двоих

Вера поднялась на цыпочки и условным стуком постучала в одно из окон. За мутным стеклом показалось чье-то лицо и, видимо, опознав Веру, подало знак заходить.

Квартира, в которую попал Платон, настолько не соответствовала обшарпанному старому дому, что Платон буквально остолбенел. В этой квартире был собран полный джентльменский набор образца восьмидесятых годов двадцатого столетия. Роскошный югославский гарнитур по кличке "Милена", парад чешского хрусталя в виде разнообразных ваз и фужеров, цветной телевизор "Рубин", японская стереофоническая звуковая система фирмы "Акай", бескрайние туркменские ковры, одним словом, все, что положено человеку, у которого водятся деньги, но отсутствует вкус. Вошедший в эту квартиру ни за что не мог бы догадаться, кто здесь проживает - модный стоматолог, директор магазина, журналист-международник или преуспевающий чиновник.

Навстречу гостям вышло заспанное мурло, набросившее на голое тело парижский халат и успевшее закурить американскую сигарету "Мальборо".

- Здравствуйте, дядя Миша, я вам товар привезла -- чарджуйские дыни!

-- А у меня радикулит, -- огорчил Веру хозяин, -- меня на яблоках прострелило. Теперь я за никаким фруктом не могу нагибаться!

-- Значит, вы и есть колхозник? -- изумился Платон.

- Типичный! - подтвердил дядя Миша.

- Как растет благосостояние колхозников!-- с притворным восхищением воскликнул Платон.

- У нас все растет! -- милостиво согласился дядя Миша.

- А что же с дынями делать? -- Вера была растеряна.

- Я с твоим беспокойством, Вера, солидарен, -- посочувствовал "колхозник", -- народ без витаминов оставлять никак нельзя!

-- Теперь я понял ваше призвание, -- попытался его поддеть Платон, - вы заботитесь о здоровье народа!

- Не язви! - дядя Миша был уверен в себе. - Еще неизвестно, кто по-настоящему заботится о людях -- они или я!

- Кто они? -- Вера на самом деле не поняла.

- Я на провокацию не поддамся! Я -- насквозь правильный! -- гордо объявил дядя Миша. И развивал свои взгляды: -- Я кормлю народ исправным продуктом, а гастрономщики -- чем попало! Они продают неспелые арбузы, за которыми надо еще долго торчать в очереди. Они торгуют зелеными, деревянными грушами, от которых живот, извините, книзу тянет! Или вообще дохлыми помидорами, на которых глядеть и то тошно! Они по глубинке, по бездорожью не ездят, и там у народа урожай пропадает, а я его спасаю. Я забочусь о каждой сливе, как о родном дите! Базы хранить не умеют ни овощ, ни фрукт, потому что все это ничье! - и тут дядя Миша вдруг ткнул указательным пальцем в грудь Платона. -- А ты кто есть такой?

Платон поколебался: -- Пожалуй, никто...

- Он -- пассажир, отставший от поезда! -- объяснила Вера.

- Прекрасно, -- обрадовался дядя Миша. -- Его никто в городе не знает. Вот мы и выдадим его за колхозника из Средней Азии!

-- Но я не умею торговать! -- запротестовал Платон. -- И ни за что не буду.

- Это занятие нехитрое! - отечески потрепал его по плечу перекупщик. --Ты вспоминай нашу торговлю и делай наоборот! Там хамят, ты -улыбайся! Там недовешивают, а ты -- отпускай с походом!

-- С кем? -- переспросил Платон, понимая, что в его безденежной ситуации ему от обязанностей продавца отвертеться не так-то просто.

- Добавь лишку пятьдесят или сто граммов -- покупатель счастлив будет. Там торгуют мокрым фруктом...

- Зачем? -- опять не сообразил Платон.

-- Слушай, он что, сегодня родился? -- развел руками дядя Миша и вновь повернулся к Платону. -- Чтобы товар тяжелее был, больше весил. А у тебя дыня -- сухая! Чтобы ее погладить было приятно, ну, как женщину! Сейчас позвоню директору рынка, чтобы там тебе по шее не дали, а дали бы весы и халат!

- Не пойду! -- заупрямился Платон. - Пусть Вера сама торгует!

-- Мне нельзя на рынке мелькать, - спокойно отмежевалась Вера, -- я в системе торговли работаю!

- Мне-то какое до этого дело? - рассердился Платон. -- Я музыкант!

- Ну и торгуй себе с музыкой! -- повеселел дядя Миша.

- Да, я же забыла... вы у нас лауреат международных конкурсов! саркастически протянула Вера.

- Я мог бы им стать! - выкрикнул Платон. -- Если бы меня хоть раз послали!..

-- На рынке тебя пошлют! -- успокоил дядя Миша.

- Подумаешь, чистоплюй нашелся! Почему я должна вас содержать? -- Вера тоже вспылила.

- Я не желаю спекулировать и не буду!

-- Я вижу, ты стыдишься?! -- встрял в спор дядя Миша.

-- Стыжусь! -- честно признал Платон и добавил: -- И боюсь! И не пойду ни за что!

Дядя Миша принял торжественную ораторскую позу:

- Раньше люди шли в народ и сеяли доброе и разумное. Теперь этого хватает, теперь надо сеять пищевое! Иди в народ и сей дыни!

На колхозном рынке города Заступинска Платон сеял дыни по три рубля за килограмм.