Воланд и Маргарита

Второе. Когда прокуратор разговаривал с Каифой в саду, Афрания там тоже не было. Полную конфиденциальность разговора Булгаков подчеркнул словами Пилата: «Кто же может услышать нас сейчас здесь?.. Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что мышь не проникнет ни в какую щель!» (с. 453). Конечно, теоретически Афраний мог все же подслушать (на чем и настаивает Б. Гаспаров), но это уже из области домыслов и предположений: прямого авторского указания на этот счет нет.

Третье. Сатана в облике Афрания никакого отношения к сделке с совестью Понтия Пилата не имеет, что для искусителя довольно странно. Пилат соблазняется сам, никто ему решений не подсказывает.

Предварительный вывод: Понтий Пилат и есть Воланд, «инкогнито» присутствующий в Ершалаиме. Попробуем доказать это.

Отправным пунктом берем портретные характеристики пятого прокуратора и мессира Воланда. Обычно Булгаков-портретист скуп на мелкие подробности внешности своих героев. Но точность двух-трех характерных деталей настолько объемно рисует персонажа, что с первых же авторских слов он буквально оживает. Портрет Понтия Пилата мозаично складывается из крупинок-деталей, рассеянных по роману мастера. В противоположность творческой манере мастера Булгаков целокупен в описании Воланда и дважды описывает его: от своего лица и глазами Маргариты.

Вопреки традиционному представлению о Мефистофеле, у Воланда нет ни бородки, ни усов – он гладко выбрит. «Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом – иностранец» (с. 426–427).

Маргарита увидела тонкости, доступные только предельно внимательному взгляду: «Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый – пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как вход в бездонный колодец всякой тьмы и теней.[51] Лицо Воланда было скошено на сторону, правый угол рта оттянут книзу, на высоком облысевшем лбу были прорезаны глубокие параллельные острым бровям морщины. Кожу на лице Воланда как будто бы навеки сжег загар» (с. 669).

Чтобы подробнее рассмотреть описание Пилата и сопоставить его лицо с внешностью Воланда, составим сравнительную таблицу.

1.

Пилат:

Бритое лицо (с. 441)

Воланд:

«Выбрит гладко» (с. 427)

2.

Пилат:

Глаза: «искра в глазах» (с.445), «дьявольский огонь в глазах» (с.446),«мертвые глаза» (с. 453), «подернутый дымкой страдания глаз... другой закрытый» (с.438), глаза «как будто провалились» (с. 445)

Воланд:

Глаза: «правый глаз с золотою искрой на дне» (с. 669), «глаз его засверкал» (с. 430), глаз «пуст, черен, мертв» (с. 460); неоднократно упоминаемая разноглазость (с. 460, 669, 775, 776); глаз «как вход в бездонный колодец» (с. 669)

3.

Пилат:

Желтый или желтоватый цвет лица (с. 441, 442, 445, 752)

Воланд:

«Кожу на лице как будто навеки сжег загар» (с. 669)

4.

Пилат:

Лысеющая голова (с. 450)

Воланд:

Высокий облысевший лоб (с. 669)

5.

Пилат:

Асимметричность: «дернул щекой» (с.436), «усмехнулся одною щекой» (с.440), «судорога прошла по лицу» (с. 724)

Воланд:

Асимметричность: «правый угол рта оттянут книзу» (с. 669), «рот какой-то кривой» (с. 426-427), «лицо скошено на сторону» (с. 669)

6.

Пилат:

Надменное лицо (с. 451, 811)

Воланд:

Надменное лицо (с. 465)

7.

Пилат:

Желтые зубы (с. 440)

Воланд:

Золотые коронки справа (с. 426)

8.

Пилат:

Шаркающая походка (с. 435)

Воланд:

Прихрамывающая походка (с. 688)

9.

Пилат:

Голос: «сорванный, хрипловатый голос» (с. 442), «страшный голос» (с. 448)

Воланд:

Низкий голос с оттяжкой в хрип (с. 670), «прокричал страшным голосом» (с. 673)

Легко возразить, что желтое или желтоватое лицо вовсе не тождественно «сожженному загаром»; золотые коронки – желтым зубам и т. д. Однако и роль Понтия Пилата не тождественна роли, сыгранной сатаной в Москве. Сходству и не надо быть полным. Сравнив портреты двух персонажей, мы убеждаемся, что в них имеется много общего и потому аналогия не беспочвенна.

Для желтого лица Пилата и «сожженного загаром» Воланда есть общий литературный источник: описание Люцифера в «Божественной комедии» Данте. Он трехлик, его правое лицо – «бело-желтое», левое – «как у пришедших с водопадов Нила», неопределенно-темное («Ад», XXXIV, 43–45). Довольно часто «левое лицо» описывается черным – традиционное народное представление о дьяволе в облике эфиопа. Для нас существенна, в первую очередь, желтизна кожи Пилата в сопоставлении с желтизной «правого лица» Люцифера. Адский загар Воланда ассоциируется и с другим образом «Божественной комедии»: с копотью адского огня, покрывшей лицо Данте («Чистилище», I, 127–128).