Воланд и Маргарита

Даже такая незначительная деталь, как фонтан, присутствует и в преобразованной квартире № 50, и во дворце Ирода, только дворцовый фонтан не описан – просто упомянут. На балу скромный фонтан превращается в источник шампанского и коньяка, он представляет собою скульптуру Нептуна. Надо сказать, что Нептун непосредственно связан с Пилатом – в Древнем Риме Нептун считался покровителем всаднического сословия и имел эпитет «конный». Вероятно, крылатые боги на гипподроме в Ершалаиме – изображение конного Нептуна. Во всяком случае, статуя Нептуна на балу ассоциируется с идолами Ершалаима, с античностью.

Общность декорационных установок перечисленным не ограничивается, немалую роль играет освещение. К комнате Воланда Маргарита подходит в полной темноте, сама же комната освещена свечами. Желание Воланда скрыться от света понятно – он антагонист света по своей сути, но и Пилат не любит яркого солнечного света. «В тошной муке» думает он о том, как бы «уйти из колоннады внутрь дворца, велеть затемнить комнату» (с. 440). Воланд как бы реализует желание Пилата.

Если темную комнату во дворце автор не описывает, то в убежище Воланда отчетлив средневековый антураж. Эту же комнату, гостиную ювелирши, видел буфетчик Соков, попав в нее обычным путем по ничем не примечательной лестнице через прихожую без всяких колонн. Прием, оказанный сатаною буфетчику и Маргарите, чем-то напоминает встречу Пилата с Афранием. И Пилат, и Воланд встречают посетителей лежа, причем даже по древнеримским обычаям Пилат слишком вольно расположился на ложе: он разут, в одной рубахе. Перед приходом Афрания он «снял опоясывающий рубаху ремень с широким стальным ножом в ножнах, положил его в кресло у ложа, снял сандалии и вытянулся» (с. 734). Маргарита видит Воланда босым и в одной рубахе, сидящим на постели. Рубаха становится общим опознавательным знаком. На Пилате она выглядит несколько театрально: какие рубахи носили древние римляне? Но этот «костюм» – один из ключей к отгадке «инкогнито» Воланда в Ершалаиме. Пилат встречает Афрания в полной темноте: прокуратор – язычник и не принимает участия в праздновании иудейской Пасхи. Путь Афранию освещает кентурион Крысобой, идущий впереди с факелом. В московском убежище сатаны горят свечи; в ершалаимском – факел. То и другое создает атмосферу таинственности и интимности. Однако прокуратор разговаривает с начальником тайной стражи при свете луны. Когда чуть позже к нему привели Левия Матвея, Пилат приказал «осветить сцену»: «Ко мне, сюда! Светильник в колоннаду!» (с. 743).

Естественно, Воланд, бывший в Ершалаиме «инкогнито», не просто знаком с планировкой дворца, со вкусами и пристрастиями прокуратора. Дворец ему так полюбился, что бал захотелось провести в помещении, которое походило бы на дворец. «Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов» (с. 666).

В сцене бала основные архитектурные детали дворца Ирода сохранены. Маргарита промчалась через тропический лес (ср. сад перед дворцом), через бальный зал с колоннами (крытая колоннада дворца), затем оказалась в зале с розами (комната со шторами) и остановилась на той же площадке, где ее встречал Коровьев (балкон). Из-под ног стоящей на площадке Маргариты уходит грандиозная лестница. Очень далеко внизу, «как будто бы Маргарита смотрела обратным способом в бинокль, она видела громаднейшую швейцарскую с совершенно необъятным камином, в холодную и черную пасть которого мог свободно въехать пятитонный грузовик» (с. 679–680).

В Ершалаиме напротив балкона, далеко внизу, располагается помост. Камин в швейцарской, из которого выскакивают мертвые преступники, своими размерами вполне соответствует помосту.