Воланте. Ветер перемен

Наконец, когда Дийна снова застыла в оцепенении, задержав руки над клавиатурой, а потом вспыхнула, выдрала лист из каретки и порвала его в клочья, Эстер не выдержала. Она поднялась из кресла, заперла дверь на ключ и достала из нижнего шкафчика примус.

— Давай-ка прервёмся, — сказала она, извлекая следом за примусом слегка подкопчённый чайник. — Иногда просто необходимо устроить себе небольшой перерыв.

Дийна, озадаченная таким восхитительным нарушением правил — страшно подумать, что сказала бы сейчас донья Кобра! — помогла установить примус на клеёнку и разжечь его. Вскоре над горелкой замерцал голубой кружок пламени.

Откуда-то из тайников кабинета Эстер извлекла ещё маленький заварочный чайник, две красивые белые чашки с золотыми веточками и коробку печенья. Из другой жестяной коробки, расписанной цветами и птицами, она насыпала в чайник три ложки чая, пахнувшего удивительно вкусно. Дийна с интересом повела носом.

— Королевский чай, — пояснила Эстер. — Для него используют только молодые листья с кустов, растущих на южных склонах. Причём сбор ведётся только весной.

«Контрабандный», — добавила про себя Дийна. Шестьдесят кредитов за пачку, не меньше. Как-то раз она отвезла три пачки такого чая в одно поместье на Палмере. Запах снова напомнил ей о Гаспаре, и она помрачнела.

— Что случилось? — спросила донья Эстер, когда они обе, взяв чашки, устроились за маленьким столиком у стены.

Никому другому Дийна не стала бы исповедаться в своих горестях, но в Эстер было столько искреннего сочувствия, а главное — молчаливого понимания, что она не выдержала.

— Мои родители остались на Ланферро. Я уехала оттуда три года назад. Меня приютил здесь… один человек из Оротавы. А сегодня мне стало известно, что он погиб.

— О, дорогая! Мне так жаль.

Было видно, что это не просто пустые слова. В отличие от других людей, Эстер не умела или не хотела лгать лицом. Горе, словно пасмурное облако, окутало их обоих. Вместе с тем, в первый раз после бегства с Ланферро Дийна ощутила, насколько легче становится, если разделить свою ношу с другим человеком.

Мерно тикали часы на стене. Над носиком чайника ещё вился пар. Чувство участия, исходящее от Эстер, заставило Дийну сказать:

— Я подумала… пусть мы не можем пробиться к Ланферро через Барьер в настоящем времени, но что если попытаться вернуться в прошлое? Ведь раньше Барьера не было! Если Эспиро — это не просто легенда, мы могли бы…

Донья Эстер ничего не ответила на это смелое предположение, и Дийна смущённо умолкла.

— Вы не согласны?

Казалось, что доктор Солано колеблется, стоит ли откровенничать:

— Одна из вещей, которыми мы занимаемся здесь, на кафедре — ищем факты, подтверждающие или опровергающие вмешательство магии Эспиро в нашу историю. Нет, я не считаю, что этот ветер — всего лишь легенда. Если ты внимательно читала мои эссе, значит, помнишь, что поле флайра тесно связано с воларовыми деревьями, так?

— Когда наши предки колонизировали острова, то сначала рассматривали воларовые леса лишь как средство для постройки новых кораблей, с помощью которых можно было привезти сюда больше солдат. Также они хотели продавать корабельный лес на Континент, что было очень выгодно в те времена. В то время острова Архипелага ещё лежали в Океане, будучи вершинами подводного хребта… Знаешь, сколько сделок о продаже воларового леса нам удалось обнаружить?

Дийна покачала головой. Потом, спохватившись, сказала вслух:

— Нет.

— Ровно одну. Семьсот брёвен первосортной сосны были проданы для постройки 20-баночной галеры богатому купцу из Венетты. Потом — всё. Вырубку запретили. За тайный вывоз деревьев с Архипелага человека на полжизни сажали в тюрьму. В то же самое время среди священных символов ардиеро, которые мы до сих пор находим на Палмере или Аррибе, появляется значок дерева. Среди более древних петроглифов его не было! Священные леса разрастаются с каждым годом, острова покрываются зелёным ковром из воларовых сосен, которые никто не рубит…

— А через двести лет внезапно происходит извержение на острове Сомбре. И, по счастливой случайности, флайра, произведённого лесами, оказывается как раз достаточно, чтобы поднять в воздух остальные острова. Все, даже Ланферро, на котором сосны почти не росли, так как его горы были слишком низкими для них. В результате мы потеряли лишь один остров — а могли бы потерять все.

— Возникает вопрос: как они догадались? Почему новые правители архипелага вдруг отказались от постройки кораблей и от прежних планов? Почему с какого-то момента воларовые леса вдруг стали считать священными? Сопоставив факты, мои коллеги решили, что, вполне возможно, кто-то из ардиеро, пережив катастрофу, сумел отправиться в прошлое и предупредить соплеменников. Благодаря их усилиям был создан Архипелаг Ветров, на котором мы сейчас и живём. Это было самое масштабное изменение истории, которое нам удалось обнаружить.

От внезапно вспыхнувшей надежды у Дийны даже голова закружилась:

— Значит, Эспиро всё-таки существует!

Она вскочила: