Волчата

Что в коррупции хорошо — она легко уничтожается. Достаточно трёх-четырёх «не-сгнивших» людей с правами, и одного человека на самом верху, который не будет ограничивать «честных» ничем, кроме закона. Любого разумного закона. За несколько лет «вертикаль власти» — вычищается. Есть опыт того же Сингапура и других государств моего времени.

Другое дело, что «честные» стремятся к «чистоте» просто по своему свойству. А вот «верхний»… у него могут быть другие приоритеты.

Мужичок, обещавший Беспуте «попону», никак не мог понять моих упрёков:

— За что? Я ж никому никакого вреда…

Пороть я его не могу — свободный «крепостной». И отправить «на кирпичи» — тоже: семейство останется без мужиков. Так что, чисто предупредительно:

— Как сыны вернуться — пойдёшь сам на кирпичи. Потом в очередь на лесоповал — если живой с болота вылезешь.

Не понял, сколько я не объяснял, и присутствующий при экзекуции Хрысь.

— Ну, он девке подарил, ну, девка тебя попросила. Ну, ты же отказал! Ты ж ничего не сделал! Ничего ж не случилось! Так где худо-то?

— Хрысь, вспомни «Правду». Убил человека мечом — 40 гривен. А — «не убил»? Только меч показал?

— Дык… гривна. И чего?

Здешнее законодательство вот за этим чуть ли не единственным примером, да ещё по политическим статьям типа заговора, не квалифицирует подготовку преступления как собственно преступление. Впрочем, эта традиция звучит и в моё время: «Нет тела — нет дела».

Я же, в отличие от множества ГГушников и примкнувших к ним, полагаю, что профилактика правонарушений, хоть и не столь эффектна, но более эффективна, чем «справедливые казни».

Не имея по первости довольно опыта дабы легко отличать правду ото лжи, я весьма стремился к тому, чтобы люди мои — мне не лгали. Для того, среди прочих мер, мною принятых, было установлено, чтобы ни каких подарков, подношений, благодарностей ни от кого они не брали. Чтобы были только на моём корме. После, перейдя во Всеволжск, я и там установил то же правило. Принимая людей в службу, часто я видел в глазах их изумление: так ещё и казна за службу платить будет?! И ещё большее — что от кого другого брать нельзя. Столь непривычна было сия новизна, что иные — пугались и от службы отказывались. Иные же соглашались, но правило моё не исполняли. За что я взыскивал. Многих добрых людей я потерял, прежде чем выросли в приютах моих всеволжских — сироты. Коим закон этот с младых ногтей внушён был.

Но прежде всех этих юридических тонкостей случились тонкости сексуально-осветительные.

В тот же день, когда Трифена спровоцировала меня на игры с Беспутой, когда прозвучала фраза: «Я там этой чернавке указала»… Мы ж не в пустыне живём! Вокруг «Святая Русь». С таким же населением. Остро реагирующим на особенности текущего момента.

Иду я себе вечером по своему боярскому подворью. Темно уже, все по домам должны сидеть. А из пристройки к моей будущей конюшне, у меня там уроки грамоты идут — возня. Такая… «ох, ох, ах, ах, нет, нет…». И чей-то юношеский негромкий басок с явно уговаривающими интонациями. Я, конечно, за день набегался. Но я ж любопытный! Сунулся внутрь. А фиг там — ничего не видно. Тёмное пятно на фоне тёмной стенки. И что-то белеется. А белеет… пара голых женских ног. Чего быть не может, поскольку мини и микро здесь отсутствуют.

Вот тут-то я своей «зиппой» и щёлкнул! Эффект… мощнейшей!

Если человек идёт с факелом или со свечой — его видно издалека. Можно с дороги убраться или иначе как подготовиться. Если человек вздувает огонь — это долго. Снова — можно убраться подальше или подготовиться. А тут… Опа! Светло! И три персонажа стоят, щурятся и глупо моргают.

Три персонажа: Трифена и два «паучка» из «среднего школьного возраста». Все суетливо оправляют одежду.

— Ну и чего вы тут поделываете?