Волчата

Дома Джуро собрал всю семью и рассказал о своей встрече с партизанами. Все внимательно слушали старика. Миле с мрачным видом сидел за столом. Он считал, что немцы — слишком большая сила, чтобы ей можно было противостоять. Миле еще не пришел в себя после ночной резни, учиненной усташами.

— Я очень рад, что у нас есть своя армия! — закончил дед. — Будь я помоложе, завтра же взял бы винтовку и ушел в лес сражаться. Ничего другого нам не остается! Вот увидите, фашисты не дадут нам покоя, они еще не один раз придут сюда!

Выслушав деда, Боро обратился к Миле:

— Разреши, отец, мне уйти к партизанам. Если бы мы с дедом тогда не спрятались, не было бы меня сейчас в живых… Что же мне теперь — сидеть дома и ждать?

У деда от радости засветились глаза, а мать и Вука заплакали. Душко был горд за старшего брата. Но отец посмотрел на него как-то робко — он боялся потерять и второго сына.

— Ты еще совсем молод, Боро! Не рано ли тебе воевать? — проговорила мать.

— Совсем не рано! — повысил голос дед, гордый от сознания, что боевой дух Гаичей передался его внуку. — Правильно ты решил, Боро! Другие тоже идут в лес. Кто-то из нашей семьи должен отомстить за Илию, за безвинно убитых односельчан! Кто-то должен нас защищать!

Подумав немного, отец кивнул, соглашаясь с сыном.

Через несколько дней в село пришли Михайло и двое партизан. Боро сразу же начал собираться в дорогу. Домашние принесли все, что было в доме, чтобы снарядить его. Дали ботинки, оставшиеся от Илии, отцовскую суконную накидку, дедов ранец, сохранившийся еще с прошлой войны, и флягу. Мать сшила ему пилотку с красной звездой.

После ужина собралась вся семья. Дед протянул внуку свою знаменитую винтовку:

— Боро, передаю тебе свое оружие. Я хранил эту винтовку как самое дорогое воспоминание. Не раз спасала она мне жизнь. Здесь тридцать патронов, пусть каждый принесет смерть усташу или гитлеровцу. На первое время тебе хватит, а потом сам добудешь патроны в бою.

Вспыхнув от радости, Боро взял в руки винтовку, поцеловал:

— Дед, клянусь честью нашей семьи, что не посрамлю род Гаичей!

Все по очереди обняли и поцеловали его — сначала дед, потом отец с матерью, затем Душко и Вука.

Теперь Боро стал их надеждой. Они пожелали ему удачи в бою, твердо веря, что он вернется с войны живой и невредимый. Родные долго смотрели вслед партизанам, уходившим в темный лес, в направлении высившейся на горизонте горы. Над ее вершинами уже нависли темные грозовые облака, похожие на обломки скал. Осенний ветер срывал листья с деревьев, гнал их над пожелтевшей травой. Откуда-то с вышины доносились крики улетающих птиц и еле слышный шелест их крыльев.

6

Теперь, когда один из Гаичей ушел в партизаны, остальные гораздо легче переносили суровую действительность и не так боялись таинственной неизвестности. Крестьяне на Козаре стали понимать, что их спасение только в борьбе. И восстание ширилось, как лесной пожар, захватывая всех живущих на этой израненной земле людей. Чтобы враг не застал их врасплох, крестьяне организовали в селе дозор. Мужчины днем работали в поле, а ночью, вооружившись вилами, топорами или старыми винтовками, сохранившимися еще с прошлой войны, выходили на защиту родных сел.

Стрельба раздавалась все чаще, то там, то здесь днем и ночью вспыхивали бои. Война гремела вдоль всего подножия гор.

Дети тоже получили задание от партизан. Они должны были следить, не появятся ли в округе незнакомцы, поскольку усташи, чтобы обмануть местное население, часто переодевались в крестьянскую одежду.

Стояла осень. Лес полыхал всеми цветами радуги. Скот добирал на пастбищах последнюю траву. Ненад, Душко, Остоя, Митко, Рале и Лазо развели костер и прыгали через огонь, спорили, кто дальше бросит камень. Не играли они только в войну: никто не хотел быть немцем или усташом, все хотели быть партизанами.

Однажды они сидели вокруг костра, когда к ним, опираясь на палку, подошел незнакомец — высокий мужчина в плаще, с острым носом и хитрыми глазами.

— Здравствуйте, ребятки. Вы не против, если я посижу с вами, отдохну немного? Хожу вот, скупаю у крестьян шерсть и уголь.

— Садитесь, если хотите, — ответил Остоя.

Ребята вытаскивали из костра горячую картошку и ели. Ее аппетитный запах соблазнил и пришельца.

— Не угостите и меня?

Митко поддел заостренной палкой большую картофелину и протянул ее незнакомцу. Тот поблагодарил, взял картошку и, разломив ее длинными пальцами, принялся дуть на нее.

Наблюдая за ним исподтишка, Душко думал: «Ловко это у него получается… Может, он цыган, вор или шпион… Чужой он, нельзя ему доверять…» Мальчику не понравилось лицо этого человека, да и поведение незнакомца как-то сразу вызвало подозрение.

— Куда путь держите? — вежливо спросил он.

— Сперва в ваше село, потом дальше. Я уже бывал тут как-то, торговал.

Остоя протянул незнакомцу еще одну картофелину. Тот широко улыбнулся, показав желтые зубы заядлого курильщика, и заговорил о торговле, а потом как бы невзначай спросил про лесника Михайло и партизан.

Этого было достаточно, чтобы Душко все понял. Он подошел к Остое, самому сильному и смелому из ребят.