Волчье логово божьих коровок

— Правильно Веранда говорит, — кивнул старик и тут же зыркнул на пожилую женщину недобрым взглядом. — Правильно! Но лучше б помолчала! Не ее это дело!! … Ленька с Никой никаких ревностей не испытывали… Жили они так, им обоим нравилось. Это у них называлась свободная любовь, во! Да еще и гордились этим. Ленька вечно по телефону над друзьями хохотал, дескать, попался? А моя, мол, никогда мне разнос не устроит, потому как мы — цивилизованные люди. Мы с ее дружками даже в баре вместе квасим!..

— А, может быть, это только так… для отвода глаз? — допытывалась Дездемона.

— Для какого отвода?! — снова взвилась горничная, — Ты этого Леньку видела? Он же комара не прибьет!!

Дездемона и сама понимала — Ленька слабоват. Но сколько случаев известно криминалистам, когда именно такие забитые, загнанные в угол слабаки, доведенные до крайности, и совершали страшные, порой немыслимые преступления. Хотя… и на загнанного слабака Ленька не смахивал. Обычный избалованный разгильдяй с богатеньким папашкой.

— Хорошо, а с кем Ника дружила? К ней приходили подруги, друзья?

— А чего это ты с нами, как на допросе? — вдруг сообразила горничная, — Вот милиция приедет, пусть она и спрашивает! Даже подозрительно!

— И в самом деле — с чего это у тебя, Манечка, такой жгучий интерес проснулся? — внимательно присмотрелся к ней Кирилл Мокеевич. — О! Вон и милиция!

Дездемона выдохнула — не очень хотелось объяснять — отчего это вдруг так заинтересовалась этим делом. Сработала хватка детектива, а Дездемона себя уже давно считала именно детективом. Хотя почему-то в это дело ей лезть не хотелось. И не полезла бы, если бы не один вопросик — отчего это Ника (если это была действительно она), перед гибелью вырядилась в сарафан Дездемоны? Отсюда уже и сам собой вытекает вопрос — а если Ника не в своем наряде, то ЕЕ ли хотели прикончить? А если Дездемону? А вот здесь уже нельзя было ждать спокойно, когда доблестная милиция отыщет преступника. Самой — оно у Дездемоны зачастую быстрее получалось.

А Кирилл Мокеевич уже вел по дорожке двух поджарых ребят, один из которых был одет по всей форме — в темно — синем милицейском костюме, а другой — повыше, просто в рубашке и джинсах.

— И что тут у нас образовалось? — спросил парень в милицейском костюме, подходя к кустам малины.

— Да вот, — виновато развел руками Кирилл Мокеевич. — Дездемона Карповна отыскала … труп, я извиняюсь…

— И долго искали? — повернулся к Дездемоне парень повыше.

— Да вы что издеваетесь? — вскинулась Дездемона. — Что я вам — стервятник какой что ли, чтобы мертвых людей искать?

В это время другой милиционер уже ухватился за запястье несчастной, потом перевернул ее на спину. Это действительно была Ника. Только узнать ее было трудно — всю верхнюю часть лица скрывали слипшиеся от крови волосы.

— Ну как? Жить будет? — тихонько высунулась из-за плеча Кирилла Мокеевича Веранда.

— Она бы может и не против, — вздохнул парень, — Да кто-то сильно постарался. Игорь, вызывай наших…А вы, граждане хорошие, пройдемте протокол составлять.

— А может быть… чайку? — снова выскочила горничная.

— Можно… — кивнул парень в милицейской форме. — За чайком оно как-то уютнее.

За уютным чайком их допрашивали часа четыре, никак не меньше. Сначала Дездемону — и что только не спрашивали! Ведь это именно она обнаружила погибшую, ей и досталось по первое число. Потом вовсю терзали Кирилла Мокеевича, а Дездемона торчала под дверью, потом горничную, и снова Дездемона старалась не пропустить ни одного словечка. В конце концов, Вероника Георгиевна даже подозрительно сузила глаза:

— А ты чего это торчишь в замочной скважине? Чего вынюхиваешь? Уж не сама ли Нику нашу прикончила?

— Ой, не мелите ерунды, — отмахнулась от нее Дездемона. — Неужели непонятно — сейчас среди нас будут искать преступника. И мне надо точно знать — кто он!

— Батюшки мои! Ей надо знать! А зачем это, позвольте спросить? — перекривилась горничная.

— А затем это! Убитая была в моем сарафане, может быть, ее кто-то со мной попутал? И хотели вовсе даже не девушку жизни лишить, а меня, несчастную?

— Ой, ну чего несет, чего несет, — со вздохом помотала головой Вероника Георгиевна и пошла за следующей партией чая.

Во дворе уже деловито расхаживали другие мужчины, но туда Дездемона даже боялась соваться — рассказывать они ей все равно ничего не будут, а вот лишнее внимание к себе привлекать к себе не хотелось. Она и без того натерпелась стыда, когда ее спрашивали — а кем, собственно, она здесь трудится? Конечно, Дездемона гордо вскинула голову и ответила:

— Гувернанткой!

И ехидные парни тут же поинтересовались — а уж не старичок ли — престарелый хозяин дома является ее воспитанником?

Пришлось выкручиваться, дескать, пока со старичком нянчится, но надеялась, что будут и маленькие детки, у той же самой Ники.