Волчье логово божьих коровок

— А чего это вы двери подпирает? — не приветливо отозвалась Манечка. — Где Веранда-то ваша?

— Так нет ее! — развел руками старичок. — Уехала! К сестре… у той … ребеночек родился, да! Вот она и попросила… помочь, понянчится! Да ты же проходи! У нас такое варенье сварилось! Ты любишь земляничное?

— Земляничное варенье? — облизнула губы Дездемона. — Ну да… земляничное люблю. Я уж его столько не ела! Все клубника, смородина, да малина, а вот чтобы земляничным угощали…

— Ну и вот!! А у нас земляничное! — обрадовал Кирилл Мокеевич. — Пойдем в столовую!.. или нет, лучше в беседку, я тебе туда чай принесу! Сам!

И тут же унесся, лихо подкидывая сухой зад.

— Чего это он? — удивленно кивнул на старичка Жора. — Прям ишь, как расстарался?

— Любит, — тяжело вздохнула Дездемона Карповна. — Ты ж сам видишь… так и хочет меня наследницей сделать, так и мечтает… в жены зовет…

— А еще психов лечит! Себя бы лучше… вон он, и правда варенье тащит!

Кирилл Мокеевич теперь еле двигался, потому что тащил перед собой нагруженный поднос. Там и варенье было, и какое-то печенье, в общем, все что нашел, то и вытащил на воздух.

— Вот, Манечка, угощайся!

— Спасибо, — буркнул Жора и тут же ухватил серебряную ложечку.

— Манечка, а я все хочу спросить — а чего ты с собой этого идиота таскаешь? — вдруг обратился к подруге Кирилл Мокеевич.

— Это!.. это не идиот! — обиженно выпятила грудь Дездемона Карповна. — Это мой… племянник! И вообще!.. Да, он немножко ненормальный. С психикой у него беда. Так я ж его специально к вам и таскаю! Я ж знаю, что вы очень интересуетесь всякими психическими экспонатами, вот и…

— Только не сегодня, — поморщился старик. — Сегодня я интересуюсь исключительно тобой, ягодка моя! Ну, пойдем же… уединимся… на лавочке! Вон под тем девичьим виноградом, он так все оплетает… Ну же…

— Да погодите вы! — обеими руками оттолкнулась от кавалера Дездемона.

Сегодня и впрямь нигде не было видно Веранды, а значит, на кой черт ей на себя брать этого мерзкого старика? Тем более, что все равно придется тащить его в спальню, но ведь не сегодня же!

— Погодите вы! Какое уединиться! Вы же видите — мой племянник просто пожирает меня глазами!

Племянник пожирал вовсе не Дездемона, а конфеты из вазочки, но парочка ощутимых пинков, заставила его отвлечься.

— Ну вот! Видите же! Видите? — ликовала Дездемона. — Он … сердится! Ну вы же психиатр, вы же должны понимать язык этого… недоумка! Давайте я его лучше отвезу домой, а то он сейчас как кинется! Еще искусает, чего доброго…

— А сам он никак не доедет? — на всякий случай спросил Кирилл Мокеевич.

— Да что вы! У него же… развитие пятилетнего ребенка!

— Ну тогда… пусть к соседям идет, у них там для детей площадка специальная. Пусть в песке ковыряется, на качелях кувыркается… ну я не знаю, пусть уже идет!

— Да кто ж его туда пустит?! — искренне удивилась Дездемона. — Он бы и рад, но… время-то уже позднее!

— Ч-черт… — ругнулся Кирилл Мокеевич. — И чего ты пришла-то так поздно?

— Хотела… хотела с вами проводить день, посмотреть на вечернюю зарю, — закатила глазки Дездемона.

— Ну и посмотрели бы! А с этим чего притащилась? — недобро кивнул на Жору Кирилл Мокеевич.

— Увязался. Ну никак не могла отвадить. Жора! Пойдем я тебя сейчас провожу!.. Кирилл Мокеевич, а я ведь могу и завтра прямо с утра к вам! — шаловливо сверкнула глазками Дездемона, мечтая побыстрее отсюда вырваться.

— Да уж, — крякнул старик. — А то ты начала забывать, что у меня работаешь! Во сколько хочешь, во столько и нарисуешься… еще и родню свою тащишь на мое варенье!

— Хорошо, завтра я буду… в десять! — строго проговорила Дездемона. — А теперь… прощайте, милый друг!.. Целоваться не надо, я не люблю!

Но старик все же успел чмокнуть сморщенными губами ее в щеку.

— Боже, какая мерзость, — скривилась капризница, когда они с Жорой отошли на порядочное расстояние. — Чего-то он сегодня…

— Дездемона Карповна, а вы куда потопали — то? — ухватил ее за рукав Жора. — У меня ж машина вон за тем поворотом!

— Тихо, Жора… мы не едем домой, — вдруг заявила женщина. — Мы с тобой залегаем в засаду… прямо в кустах малины, на участке самого Кирилла Мокеевича, и начинаем следить!

— Зачем? — заморгал рыжими ресницами парень.

— А затем… очень мне интересно, куда это так спешно подевалась Веранда?

— Так сказали ж — сестра у нее родила!

— Жора! Ты лучше молчи! — строго зыркнула на него Дездемона. — Самой Веранде где-то шестьдесят… а сестрице? Ну лет на десять моложе, это пятьдесят получается. И чего это бабе пятидесятилетней вздумалось дитенка себе рожать? Бывает, конечно, и такое, но… чего — то мне в это не верится. Прячут они ее, вот что. Веранда прикончила Нику, а теперь они ее спрятали. Понятное дело, как ни крути, а она все же мать Ленькина, куда денешься… не в тюрьму ж ее!

— И чего? — все еще не понимал Жора.