Читаем Волчье море полностью

— Большинство людей мыслят прямо, — сказал я, повторяя слова Эйнара, сказанные в Бирке перед тем, как мы сожгли город. — Они видят только собственные поступки, единую нить на веретене норн, куда узлы впрядаются только при столкновении с другими жизнями. Они видят единственной парой глаз, слышат единственной парой ушей, от рождения и до смерти. Чтобы смотреть чужими глазами, нужно родиться с этим даром, ему нельзя научиться.

Он кивнул, будто понял, а я ждал, покуда он хмурился, размышляя. Он уже почти полностью исцелился, разве что иногда морщился от редкой боли.

— Ты обманул их? — спросил он наконец. — Ты знал, что деревенские не смогут нас накормить, но притворился, будто заключаешь сделку, чтобы побратимы пошли сражаться. И с Сигватом то же самое, раз он говорит, что умрет в любом случае.

Я ничего не ответил, ибо его речь обнажила мои истинные побуждения, которых я сам стыдился. Он улыбнулся и кивнул, счастливый, что раскрыл великую тайну, и вприпрыжку побежал за остальными.

Я посмотрел на сороку, а та воззрилась на меня, не мигая, и ее глаза-бусинки были черны, как бездна, которой нас пугал брат Иоанн. Я отвел взгляд и зашагал вслед побратимам.


Городок выглядел колдовским, как круг камней, отчего все мы старались ходить и говорить потише. Ни единой птицы вокруг, ни коз, ни собак, ни кошек, ни любых других живых существ, только мухи. Тишину нарушало разве что журчание воды в фонтане на главной площади.

Когда я добрался до площади, мимо вереницы белых домиков с плоскими крышами, мимо пальм, что смахивали на перья на палках, побратимы уже успели, перемещаясь настороженно и ловко, как кошки, заглянуть в несколько домов и выставить дозоры.

Единственным признаком жизни были насекомые, гудевшие и жужжавшие повсюду, под потолками и снаружи, перелетавшие от одного кровавого следа к другому. И кругом выпотрошенные тела.

Я пошел к фонтану, одно название — чаша и желоб; снял шлем, окунул руку в чашу и плеснул холодной водой себе в лицо. Моя другая рука оперлась на мягкий мох, под ним прощупывался камень, явно обработанный, закругленный. У меня на глазах очередная капля стекла из желоба и упала в чашу, пустив рябь по поверхности воды.

Этот фонтан стоял тут десятилетиями, наблюдая, как подобные нам приходят и уходят, словно мотыльки-однодневки. Я ощутил себя искоркой костра, подхваченной ветром, и мне пришлось крепче схватиться за мшистый край чаши, чтобы не упасть.

— Следы боя, Торговец, — сказал Квасир, и его голос гулко раскатился в тишине. — Кровь, тела ограблены, некоторые вскрыты. Гляди.

Он зачерпнул воду шлемом и повел меня туда, где валялся белый, как рыба, труп, незрячие глаза запорошены пылью. Жирная муха выползла из ноздри мертвеца.

— Вот, смотри. Разделали, как корову, печень вынули.

Пояснять не требовалось. Сырая печень — отличная еда, когда нужно утолить голод, я и сам не брезговал теплой печенкой свежеубитого оленя.

Я сосредоточился на озабоченном лице Квасира.

— Где церковь? — прохрипел я.

— Финн пошел искать. Намочил бы ты голову, Торговец. Видок у тебя, будто вот-вот окочуришься.

— Где Гарди и Шкуродер? — спросил я, словно не слыша.

Квасир ополоснул бородатое лицо водой, стряхнул капли с усов и пожал плечами:

— В дозоре, наверное. Сам же их назначил.

Подошел Козленок, подковылял на своих тоненьких ножках, потирая бок, куда его ранили, и сказал, что Финн нашел церковь и зовет меня. Я не стал медлить.

Обычная ромейская церковь, мы таких сожгли вдосталь: каменные стены, купол, толстые двери нараспашку, узкое крыльцо, пол с разноцветной плиткой, местами разбитой. Давно заброшена, на радость паукам и крысам, но, как сказал Финн, суровый, точно оселок, тут завелись служители — и мне лучше посмотреть.

Я проскользнул в дверь, сощурясь от резкого перехода из света в полумрак, из жары в прохладу. Внутри было пусто и гулко, будто под колпаком колокола, везде лежали густые тени, под ногами хрустели осколки цветных плиток — картина на полу изображала историю какой-то христианской саги.

Постепенно тени обрели форму: два человека, один сидит, скрестив ноги, другой на коленях, лицом к нему, положил голову на пол, словно в молитве, великолепный ржаво-алый плащ на плечах, коврик того же цвета на коленях. Слышался негромкий гул, будто незримые жрецы тянули свои песнопения.

Скрестивший ноги смотрел, как я приближаюсь, медленно, шаг за шагом. Я различил наконец морщинистое лицо, обожженное солнцем впалые щеки, черные провалы глаз, что глядели на меня с легким недоумением.

— Орм, — устало произнес Мартин. — Добро пожаловать в дом Божий, пусть здесь молились идолопоклонники. Моего товарища ты знаешь: это Старкад. Прости, что он не встает. Боюсь, у него нет сил.

Я подошел ближе и встал чуть в сторонке. Да, коленопреклоненная фигура — точно Старкад, а на спине у него не плащ, а вывернутые наружу его собственные легкие. Мои ноги подкосились, во рту пересохло.

Перейти на страницу:

Все книги серии Обетное братство

Похожие книги

Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики