Волчье племя

— Не может быть! — сделал резкий выдох Шторм.

— Может, — бросил Смольников. — Я сначала, Алексей Николаевич, тоже удивлялся, но сейчас уже привык. Везде вокруг жертв множество следов, и по характеру нападения на них ясно, что действует стая, но от них в лес идет след только одного волка, причем, откуда он приходит к своим жертвам, совершенно непонятно, — округлил глаза следователь. — Я разговаривал с зоологами и лучшими специалистами-охотоведами, и никто еще мне не дал вразумительного ответа!.. Хотя ответ на этот вопрос я должен найти сам, — добавил он после небольшой паузы.

— Интересно! — заметил полковник.

— Мне тоже интересно, — резюмировал Смольников, — но еще интересней было бы разобраться во всем этом!.. Но, увы, я пока в полной растерянности, — сказал он, выпятив нижнюю губу.

Смольников и в самом деле пребывал в растерянности. По его распоряжению оперативные группы с самыми лучшими охотниками и обученными служебными собаками прочесывали тайгу на многие километры вокруг, но все затраченные усилия были напрасны. Волчьи следы виднелись только на снегу, и даже самый близорукий следопыт в этом случае мог бы обойтись без служебных собак, но там, где снег заканчивался, заканчивались и следы! А на черной земле даже самые лучшие из обученных ищеек были бессильны: они путались, шарахались в стороны и кружили на месте, приводя оперативников и охотников в полное уныние.

Еще одно обстоятельство ставило следователей в тупик: следы с места уничтожения жертвы тянулись по снегу только до первого места открытой земли, затем на многие километры вокруг они на снегу не появлялись, хотя попытки оперативников и охотников отыскать их не прекращались.

— И что же вы все-таки об этом думаете, Петр Алексеевич? — как-то неловко спросил Шторм.

— Я даже не знаю, что и думать, — устало усмехнулся Смольников. — Ей-богу, мне в последнее время иногда кажется, что все эти жертвы — просто обман зрения и что вокруг меня и моей следственной группы происходят какие-то сказочные чудеса… Ничего себе чудеса, правда? — показал он пальцем на истерзанные трупы. — Я сейчас, наверное, похож на сумасшедшего?

— После того что я от вас услышал, немудрено так выглядеть, — смущенно ответил полковник. — Но могу вас заверить, Петр Алексеевич, что я тоже отчетливо вижу перед собой трупы и толпа вокруг нас также видит их… Так что это никакая не мистика, а самая настоящая реальность! И признаюсь честно, когда в моем учреждении вверенные мне уголовники совершают нечто подобное, — жестом он показал на трупы, — у меня бывает вид не лучше вашего…

Он вспомнил, как «шестерки» Золотого на промзоне в гальваническом цехе убили вольнонаемного, принятого на работу на должность производственного наблюдателя, и разделали его тело. Те останки, что не удалось съесть, находчивые заключенные выбросили в огромные гальванические ванны, заполненные азотной и серной кислотой… Несколько суток оперативники и инспектора режимной части лагеря вели поиск пропавшего мастера, и лишь по чистой случайности удалось установить истину: на глаза одному из оперативников, когда он в очередной раз вел обследование гальванических цехов, попались четыре маленькие пуговицы, плававшие в огромной емкости с азотной кислотой. После того как их выловили из ванны, выяснилось, что они с рубашки вольнонаемного мастера и не расплавились только потому, что оказались пластмассовыми. Все останки и одежду убитого кислота растворила без следа, так что родным и близким его даже нечего было хоронить. Оперативники не без труда, но установили личность убийц-людоедов. И, вспоминая их ухмылочки, полковник почувствовал, как по его спине пополз неприятный морозец.

Внезапно перед его глазами мелькнула язвительная, издевательская ухмылочка Золотого, и его передернуло. «Что-то одинаково волчье у всех них!» — пронеслось у него в голове.

— Может быть, мои оперативники смогут вам чем-то помочь, Петр Алексеевич? — придя в себя от воспоминаний, спросил он у Смольникова.

— Даже не знаю, — дернул уголком губ следователь.

— Ну, если надумаете, то милости прошу! — сказал полковник.

Увидев в толпе переминающегося с ноги на ногу водителя, он попрощался со Смольниковым и неторопливо стал пробираться сквозь плотное кольцо людей к служебной машине, оставленной на обочине дороги.

* * *

Золотой после встречи с начальником лагеря разнервничался. Внешне он продолжал сохранять спокойствие, но едва уловимая дрожь в его руках выдавала волнение. Прикуривая сигарету, перед тем как войти в ПКТ, он даже выронил спички.

— Успокойся, Золотой, — язвительно усмехнулся один из прапорщиков, конвоировавших заключенного, — отдохнешь полгодика под навесом, а там, глядишь, тебя опять на «открытую» зону выпустят. Выйдешь отдохнувший, посвежевший…

— Побледневший, как чахоточник! — смеясь, добавил другой.

У Золотого на губах тут же появилась недобрая ухмылочка.