Волчье Семя

– Как вам будет угодно, панове, в обучение так в обучение, – усмехнулся пан Мариуш. – Но эту проблему можете считать решенной. Я уже отправил сотню жолнежей с целью возврата несчастных детей в объятья любящих мам.

– Сот-ик-ню-ик, – от потрясения на пана Пилсудского напала икота, и он присосался к кубку с вином. Не помогло. – На-ик Орден-ик… Сомнут-ик…

– И кто командир этих самоубийц, то есть героев? – поддержал Черторыйский.

– Не сомнут! – отрезал Великий Круль. – Моя дочь еще ни разу не нарушала данного слова! И если кто попробует ей возразить…

Второй раз за сегодняшнее заседание установилась гробовая тишина. Такая, что почти беззвучный шепот пана Паниковского услышали все:

– А вдоль дороги…

– Вот именно, – подтвердил пан Мариуш. – А дорог и места вдоль них в Нордвенте предостаточно! _________________ * Скомпа – скупой (полен) * Безпечники – безопасники. Звешхник Безпечной Справы – начальник Службы безопасности (полен)

Глава 42

Братья вернулись перед рассветом. Медвежонок вылетел из лаза, словно по просторному коридору проскочил. Выскочил, крутнулся в сторону, оглядел укрытие и, убедившись, что всё в порядке, неторопливо подсел к «столу». У Когтя так красиво не получилось: Облика старший не имел, а в дырку проходил с трудом. Зато ему не требовалось вертеть головой, роль разведки и боевого охранения играл младший. Так что Коготь просто ухватился за верхний край лаза, вытянул тело и, облегченно вздохнув, присоединился к брату:

– Где моё пиво?

Вилли с гордым видом подвинул кувшин и небольшой кулёк. Мальчика распирало чувство собственной значимости: сказали сохранить пиво, он и сохранил. Сахара, правда, немного, но больше на кухне взять не удалось, сразу заметят!

Коготь благодарно кивнул и высыпал содержимое кулька в кувшин. Отхлебнул. Поёжился:

– И как только люди эту дрянь пьют?!

– Молча, – усмехнулся Медвежонок. – А иногда шумно. И всегда без сахара!

– Так еще хуже! – старший снова отхлебнул напитка и с видимым усилием проглотил. – Горькое, отрыжка Чернобога! Я бы еще сахарку добавил: и для вкуса, и по рецептуре…

– По чему? – не понял Вилли.

– Чтобы краска лучше сходила, – пояснил Медвежонок. – А то так и останется фиолетовым с черными разводами. И все будут его за Нечистого принимать. Как сокольничий.

– За Нечистого принял? – удивился мальчик.

– Ага, – кивнул Коготь. – Я его колбаской* по черепушке приласкал и связал, а как очухался, явил лошаре фиолетовую макитру. Конкретно перепугался бедняга. Зато пел соловьем, даже нож доставать не пришлось. И ни разу не соврал! Так что с соколами мигом разобрались: каких заправить, каких порожними выпустить, а каких передавить к перуновой бабушке!

– А каких давить? – Вилли было жалко соколов. – И зачем?

– Степных, в основном, – Медвежонок с интересом смотрел, как брат мучается, пытаясь сделать очередной глоток. – Чтобы хозяева знать ничего не знали, и никто не мог с ними связь установить. Я бейлифа, что за Мистфинком хвостом ходил, прирезал на всякий случай, но вдруг кто еще в курсе. Так надежней: нет соколов – нет проблем.

Вилли кивнул: слово «проблема» ему уже было знакомо.

– В общем, одно дело сделано, – Коготь сглотнул. – Осталось вытащить панят, подкинуть малявы и валить отсюда к куницыной матери!

– Не, – покачал головой Медвежонок. – К куницыной дочке. Приёмной.

– Ну или так, – Коготь внимательно осмотрел собственную ладонь. – Нифига это пиво не помогает! Наверное, сахара мало.

– Ты выпил-то всего ничего, – хмыкнул Медвежонок. – Осилишь кувшин, тогда и посмотрим. Может, хватит сахара… Или не хватит…

– А куницына дочка – это кто? – не выдержал Вилли. – Кунёнка?

– Не кунёнка, а панёнка, – прыснул младший. – Тебе же уже говорили: Ядзя Заноза, крулёвна поленская. Редкостная прилипала! То есть человек редкой души и множества талантов! Мамочка у нее из куниц будет. Неплохая тетка, хоть и рыжая. Велетка, между прочим!

– В Полении король – вильдвер? – удивился Вилли.

– Эх, Кукушонок, бестолковая твоя башка, – оторвался от пива Коготь. – В Полении не король, а круль. И не вильдвер он, вильдвер у него жена.

– А дочка?

– Она от другой мамы. Вообще-то, ей и папа не родной, а нанятый.

– А?.. – Вилли окончательно запутался.

– Ладно, не бери в голову, главное – Ядзя наш человек. Порошки эти красящие – её подарок, – Коготь с ненавистью посмотрел на кувшин, горестно вздохнул и отхлебнул новый глоток. – Удивительная всё же дрянь! А узкомордого ты правильно пришил, – сообщил он брату. – Он про Лукау знал.

Лицо Медвежонка озарила радостная улыбка:

– Был там?

– Не был, но знал.

– Точно?

Коготь кивнул:

– Бабка Сабинкина шепнула. Тут ещё сержантик один есть, арбалетчиков строить мастер, вот тот был, – глянул на вскинувшегося Медвежонка и покачал головой. – Сейчас не до него. Никуда не денется. Раньше или позже, так или иначе… Не ты, так Кукушонок…

– Хрен с ним, – пробурчал младший. – Что она еще говорила?

– Сабинка с нами пойдет. Ей тут совсем край.

Медвежонок выругался. Коготь пожал плечами: