Волчье семя (СИ)

  Как делали это сотни раз за свою долгую жизнь. Им хватало опыта, знаний и умений. Им не хватало сил.

  Пятнадцать уставших и израненных стариков против сотни с лишним молодых умелых воинов.

  Но они выбрали сами. И теперь оставалось победить или умереть.

  ***

  Ни о какой тактике не было и речи. Минута, и атакующие ворвались в ряды братьев, нанося удары во все стороны. Бой мгновенно развалился на множество мелких схваток.

  Командор не торопился лезть в гущу событий. Успеется. Сначала надо приглядеться к противнику.

  Братья падали один за другим... Но и вильдеры не были бессмертными. Вот упал первый. Затем второй. А его отряд тает, словно последние островки снега под лучами апрельского солнца. Но...

  Командор усмехнулся.

  Не бывает так, чтобы в сражении не выжил никто. Не говоря уж о победителях, но и кому-то из числа побежденных удастся сбежать, прикинуться мертвым или сдаться в плен. Так бывает всегда и везде. Но не в этом случае. Обе стороны могли либо победить, либо умереть. И, похоже, обеим удавалось и то, и другое.

  Он вступил в дело, когда на ногах осталось всего три Зверя. Два израненных старика ожесточенно рубились с последней полудюжиной братьев. А третий дергал меч, глубоко засевший в теле убитого брата. Дергал и не мог вытащить...

  Командор хищно оскалился, и, перекинувшись, шагнул к самому опасному противнику.

  ***

  Командовать больше было не надо, и Клаус полностью отдался бою. Растворился в нем. Ударить... отбить... увернуться... ткнуть... выдернуть... Мечом, ножом, когтями, еще мечом... Рукой... Ногой... Еще рукой... Всё на одних привычках тела, вколоченных десятилетиями боев. Учебных и настоящих. Заведомо победных и безнадежных. С обычными людьми и вильдверами. С басками и урманами. У урман вильдверов называли берсерками. А в языке басков само слово 'баск' означает и вильдвера, и человека. Не разделяют еретики рожденных от одной матери... Кончиком меча по горлу... Ножом в брюхо... Оставить нож в ране и когтями, так быстрее... Еретики? Возможно... Не нам, нечисти, их осуждать... Когтями ... Дыхание срывается... Старый ты уже, сержант... Мечом... Всё?

  Клаус огляделся, сумев, наконец, выдернуть застрявший крайгмессер. Ульрих и Йенс еще рубятся. Против них шестеро. Нет, уже четверо. Добьют ребята, но раны... Нет, с такими не живут. В Облике протянут день, не больше. Перекинувшись - умрут почти сразу.

  А его Смерть не взяла. Не повезло... Или наоборот?

  Всех положили? Похоже! Неужели никто не ушел? Так не бывает...

  Нет, не все. Последний противник шел к Клаусу и, словно не чувствуя веса меча, легко вращал в правой руке огромный цвайхандер. Но не легкость движений удивила сержанта. Командор Ордена был в Облике! Вильдвер, возглавляющий охотников на вильдверов! Но...

  Мысли пришли и умчались спугнутыми воронами. Впереди ждал враг, которого надо было убить.

  Молодой, сильный, свежий и неплохо обученный.

  Самоуверенный. Вооруженный тяжелым и неповоротливым клинком. И с куда меньшим боевым опытом...

  Ну что ж, молодость против опыта! Вечный спор!

  Клаус поднял меч, салютуя противнику, и улыбнулся.

  А еще мальчишка очень хочет жить!

  ***

  Два старика поддерживая друг друга, подковыляли к сцепившимся в последней схватке телам: старый сержант, насаженный на меч противника, запустил когти обеих рук в горло молодого вильдвера в плаще командора Ордена.

  - Клаус... достал эту сволочь! - Ульрих сплюнул. - Я боялся... не выйдет.

  Йенс тяжело оперся на обломок копья и кивнул.

  - Будешь? - Ульрих снял с пояса флягу. - Командир любил таврийское... И сержант...

  Йенс хмыкнул, открыл рот, словно собираясь ответить, но ничего не сказав, отмахнулся.

  - Тоже верно... Какой смысл пить... Выльется всё... Дырки-то в брюхе... - Ульрих взвесил на руке флягу. - А я хлебну... Грудь - не пузо... не вытечет, - он приложился и откинул сосуд. - Пойдем, поищем раненых... Надо добить, пока мы еще не сдохли...

Глава 27

  Несмотря на силу и выносливость кроатца, дорога до Нейдорфа заняла три дня. В город Ридица въехала с маниакальной мыслью о лохани с горячей водой и куске салевского мыла. Дела могут и подождать. Впрочем, дела имели собственное мнение. Девушка успела лишь проследить, как устроили коня (гостиница, конечно, лучшая в городе, но береженого и Господь бережет) да заказать в комнату мытье и ужин. И даже подняться к себе...

  - Простите, святая сестра, - пришедшая с подносом подавальщица протянула конверт. - Вам просили передать.

  - Кто? - недоуменно подняла бровь Ридица.

  - Не знаю я, - пожала плечами прислуга. - Мальчишка принес. Из уличных, они частенько этим подрабатывают.

  - У вас пишут так много писем, - удивилась воительница, - что на их доставке можно заработать на жизнь?

  - Ну они не только этим живут, - поправилась девчонка. - Но и этим тоже.

  - Он там ответа ждет?

  - Нет, святая сестра. Монетку. А ответ, говорит, и не нужен.

  Усмехнувшись, Ридица отдала подавальщице пару монет.

  - Одну ему, другую тебе, - она погрозила пальцем. - И не обижай ребенка! - улыбка смягчила угрозу.

  Довольная девчонка исчезла за дверью.

  Воительница вскрыла конверт и прочитала: