Волчье солнце

Даша кивнула и заспешила в дом. Стук топора возобновился.

В доме Даша прислушалась – все спали. Она открыла шкаф, нашла кружку – обычную, дешевенькую, с фотонаклейкой – белый медведь идет по снегам. Зачерпнула полную кружку холодной свежей воды из ведра, и осторожно понесла на улицу.

Рус снова заранее услышал ее приближение, приставил топор к колоде и протянул руку за кружкой. Даша подала ему воду. Рус взял и припал к кружке. Он жадно пил, прикрыв глаза, грудь его высоко поднималась. А Даша стояла и глазела на него, не в силах оторваться. Рус допил воду и открыл глаза. И тоже посмотрел на Дашу. Так они стояли и молча смотрели друг на друга. Это было очень странно, но Даша всей душой ощущала, что именно в этот момент ее жизнь поворачивает куда-то в новое русло.

– Эй! Дарья! Ты где?

Даша вздрогнула, оборачиваясь на крик. Из-за дома вышел лохматый спросонья Ермолай. Вид у него был встревоженный, почти испуганный. Он увидел парочку и нахмурился.

– Что это вы тут делаете? – с раздражением поинтересовался он.

Рус вместо ответа молча показал ему кружку. Передал ее Даше. Повернулся спиной и снова взялся за работу. Даша решила отнести кружку домой.

– Тебя вообще-то просили из дома не выходить, – сварливо сказал Ермолай, когда она проходила мимо.

– Там все спят, я не хотела мешать, – ответила Даша.

Ермолай увязался за ней.

– Надеюсь, ночью ты в доме сидела? – допытывался он.

– Сидела, – коротко ответила Даша.

Ермолай помолчал, собираясь с мыслями.

– Ну и эту ночь тогда посидишь, – заявил он.

Даша остановилась и с неприязнью посмотрела на него. Хоть именно Ермолай спас ей жизнь, но он нравится ей все меньше и меньше.

– Я хочу знать, что происходит, – заявила она. – Почему ночью, когда тут волки стаями бегали, ворота вы оставили открытыми, а днем заперли? Это чтобы я не сбежала? И что, наконец, произошло с Николаем и другими? И почему нельзя меня отвезти в город, и причем тут полнолуние?

– А то происходит, что не надо туда ходить, куда нельзя! – рявкнул Ермолай. – Тебя сюда никто не звал, и друзей твоих! Тупые идиоты, таблички для кого висят? Что вы лезете-то вечно! Читать вас, что ли, в ваших городах не научили?

Он так орал, что Даша не выдержала и расплакалась.

– Я знаю, что тут происходит! – крикнула она. – Вы – бандиты и убиваете и грабите туристов!

Ермолай застыл с раскрытым ртом, а Даша, вся в слезах, бросилась бежать. И с разбегу врезалась в Ерему, который, сонно зевая, как раз выходил из-за угла.

– Ого! – воскликнул он, поймав рыдающую Дашу.

Сон с Еремы как рукой сняло.

– Эй, ты чего? – он мягко обнял ее и прижал к себе. – Перестань реветь, пожалуйста.

– Ермолай, прекрати ее доводить, – строго обратился он к брату. – Повежливее можно же быть.

– Никто ее не доводил, она сама себя довела, истеричка, – фыркнул Ермолай.

Ерема укоризненно покачал головой. Ермолай обернулся. Рус стоял, держа в руках топор и хмурился. Лицо у него стало мрачным, взгляд – тяжелым. Ермолай закатил глаза и ушел в дом, громко хлопнув дверью.

Даша плакала, уткнувшись в Ерему. Рус положил топор и подошел к ней.

– Мы не бандиты, и никого никогда не убивали, – сказал он. – Наоборот, мы пытаемся предостеречь туристов. Эти таблички еще наш дедушка ставил. Но люди почему-то не обращают на них внимания.

– Что стало с моей группой? – всхлипывая, спросила Даша. – Кто их убил?

Рус и Ерема переглянулись, Ерема густо покраснел.

– Их убили не люди, – коротко ответил Рус. – И об этом лучше не говорить. Радуйся, что тебе повезло, и ты осталась жива.

– Но меня ведь будут спрашивать, что с ними случилось, – выкрикнула Даша. – Или вы думаете, что вот так можно, чтобы пропали пятеро человек и никаких последствий?

– Еще больше пропадают, – негромко сказал Рус. – Просто ты об этом не знаешь.

– Ладно, тебе нужно успокоиться, пойдем, я тебе чай сделаю, с липой и мятой, – потянул ее в дом Ерема.

Даша не хотела идти, но на нее вдруг навалилась страшная усталость. Сказались видимо ночные переживания. Она покорно дала Ереме увести себя в дом и напоить ароматным вкусным чаем.

* * *

Сидя у окна за столом, Даша вдруг услышала звук автомобильного мотора. К воротам подрулил огромный черный УАЗ-Патриот, и из него выпрыгнула стройная, спортивная девушка. Иссиня-черные волосы ее были забраны в высокий хвост. Одета она была в черную простую майку, военные штаны и берцы. Левая рука забита от плеча до запястья сложной татуировкой – волки, ночной лес, луна.

Гордо вздернув подбородок, девица уверенной походкой двинулась во двор.

За спиной послышался топот. Даша обернулась и увидела, как Ермолай вынырнул откуда-то из глубины дома и метнулся на улицу – встречать гостей.