Волчье время. Продолжение (СИ)

Меченый ощутил, как внутри стало холодно и пусто. Их последняя надежда на благополучный исход рухнула. Призрак умер, значит, допросить его по делу Рована Килларо невозможно. Впрочем, разве он не знал, что так и будет?.. Даже коадъютор, вероятно, давно уже чувствует, что они угодили в западню. Надеяться, что люди Ирема найдут убийцу, и вопрос решиться сам собой, было не просто легкомысленно - это было безумно. Но он все равно надеялся.

- Значит, я все-таки его убил? - бесцветным голосом спросил дан-Энрикс. - Мне показалось, что для умирающего он двигался слишком быстро...

- Ты его не убивал. Он сделал это сам. Когда какой-то Призрак не справляется с порученным ему заданием, случается, как правило, одно из двух - либо заказчик требует закончить начатое дело, либо разрывает договор. Если контракт разорван, Призрак должен умереть - это мне объяснил Саккронис. Он очень хотел участвовать в осмотре тела. Он сказал, что ритуальное самоубийство Призрака - редчайший случай, что известно всего два подобных эпизода. Чаще всего Призрак либо погибает при попытке выполнить задание, либо все-таки добивается успеха - иногда с шестой или седьмой попытки. Возможно, несмотря на наши... затруднения из-за Килларо, стоит радоваться, что он мертв. Если бы он остался жив, он бы сосредоточился на том, чтобы попробовать тебя прикончить. А сейчас это не слишком сложно.

Меченый покачал головой. Навряд ли Призрак бы продолжил на него охотиться. После того, что с ним случилось в прошлый раз, заставить самого себя приблизиться к дан-Энриксу для него было бы не проще, чем сознательно взять в руки раскаленное железо - Меченый знал это лучше, чем кто бы то ни было другой. Но говорить об этом Ирему дан-Энрикс, разумеется, не стал. Если сэр Ирем видит в смерти Призрака какие-нибудь положительные стороны, тем лучше для него.

- И что, ты разрешил Саккронису взглянуть на тело?.. - без особенного любопытства спросил он.

- Да, разрешил. Хотя на его месте я не рвался бы рассматривать такую мерзость. Перед смертью он не только сжег все свои вещи, но еще и вымазался ядовитой мазью, которая разъела все его лицо чуть ли не до костей. Я предупредил Саккрониса, что зрелище весьма неаппетитное, но он сказал, что читал описание такого случая у... в общем, уже не помню, у кого, и что он знает, что там будет. Надо отдать ему должное, у старика стальные нервы. Меня самого едва не вывернуло наизнанку, когда я увидел этого молодчика, а Саккронису хоть бы что.

Ирем умолк, и наступила долгая, томительная пауза. Крикс понимал, что нужно спросить что-нибудь еще, поддержать разговор о смерти Призрака, но чувствовал, что не в силах выдумать ни одной подходящей фразы. Этот разговор был абсолютно бесполезным - просто способом заполнить раздражающую тишину. На самом деле и ему, и даже Ирему понятно, что все это уже не имеет ни малейшего значения.

Ирем первым нарушил наступившее молчание.

- Послушай, Крикс... Помнишь, когда Хорн и Римкин приходили вызывать тебя на суд, Римкин спросил, почему ты не можешь исцелить себя с помощью магии. А в самом деле, почему?..

Меченый пожалел, что несколько секунд назад не поддержал пустопорожний разговор о теле Призрака. Вопрос, который поднял Ирем, был гораздо щекотливее. Меченый постарался, чтобы его голос звучал так же ровно, как обычно, когда он ответил:

- Ну а как ты думаешь?.. Ты же не удивляешься, что я не могу сесть на лошадь или фехтовать. Чтобы кого-то исцелить, нужно потратить силы - а для этого нужно сначала их иметь.

- Да перестань, - нетерпеливо сказал Ирем. - Я же вижу, что с тобой что-то не так, и это "что-то" - не болезнь и не усталость. И усталым, и больным я тебя видел много раз. Это не то. Что с тобой все-таки случилось?.. Это как-то связано с тем вечером, когда я убедил тебя воспользоваться магией и проследить за Олваргом?

Меченому очень хотелось сказать "нет", но сейчас эта утешительная ложь буквально застревала в горле.

- Я не знаю, - сказал он в конце концов. Он понимал, что лжет, и чувствовал, что Ирем понимает это так же хорошо, как и он сам. - Дело не в Олварге... Не знаю, что со мной произошло, но я больше не чувствую Тайную магию. Ни в чем, даже в своем мече. Как будто я оглох. Валларикс ощущает Истинную магию в Ривалене и в Очистительном огне, но признает, что он уже не слышит музыку Адели - она ушла куда-то очень глубоко, в самую толщу стен, и когда он все-таки что-нибудь чувствует, то сам не может разобраться до конца, реальность это или всего-навсего обман воображения. Может быть, это я каким-то образом заставил ее замолчать. А может быть, все дело в том, что Леривалль погиб, и Истинная магия мало-помалу умирает вслед за ним.

- Так что же, ты теперь не Эвеллир? - лорд Ирем не принадлежал к числу людей, которые способны обойти важный вопрос молчанием из опасения кого-нибудь задеть. Но все-таки его прямолинейность покоробила дан-Энрикса.