Волчье время (СИ)

— Вся эта история с «убийством» Кэлринна — что-то неслыханное. Я всегда считал, что Ирем — исключительно амбициозный и опасный человек. Ему наплевать на справедливость и закон, он служит исключительно себе и собственному самолюбию. Но, Альды мне свидетели, такого я не ожидал даже от него.

— Лорд Ирем — практик. Думаю, он полагает, что любые средства хороши, чтобы восстановить авторитет Династии. Признайте, что провозгласить Крикса Эвеллиром — это сильный ход. Хотя, конечно, чересчур рискованный.

— С такими дураками?.. — Римкин дернул подбородком в сторону людей, столпившихся у винных бочек и передававших из рук в руки мокрые стаканы. — В чем тут риск?

Хорн усмехнулся.

— С чудесами — как с люцером… Стоит людям один раз поверить в то, что чудеса возможны, и они уже не смогут обойтись без них. Если дан-Энрикс собирается и дальше оставаться «Эвеллиром», то ему придется каждый день оправдывать их ожидания. А если вспомнить, чего именно от него ждут, подобная задача начинает выглядеть невыполнимой. Честно говоря, мне даже интересно, понимает ли он сам, во что ввязался? Если да, то он — отчаянный игрок, — Хорн помолчал. — Вы говорите, что он был сегодня в Адельстане?.. Что вы о нем скажете?

— Клеймо ему к лицу… в отличие от вежливых манер.

Юлиус вскинул бровь. По правде говоря, непримиримость Римкина время от времени выглядела почти пугающе.

— Я вижу, он вам не понравился, — сдержанно сказал Хорн.

— Он выглядит, как волк, который вздумал бы ходить на задних лапах и есть мясо вилкой и ножом.

Сердце у Юлиуса неприятно сжалось.

— Любопытно, — сказал он. — Когда я встретил Крикса в первый раз, мне тоже пришло в голову, что он похож на волка. Наверное, в таком сравнении и правда что-то есть.

Римкин удивленно покосился на него.

— Не знал, что вы уже встречались с Меченым.

— Только однажды. Но тогда он еще не был «Меченым», а я не знал, кто он такой и как его зовут. Они с друзьями напали на мои носилки в Волчью ночь. Связали слуг, распрягли лошадей, украли погребец с вином — короче говоря, повеселились от души. Все остальные были в масках, но дан-Энрикс свою снял — наверное, хотел мне доказать, что ему все нипочем. Когда они решили бросить моего слугу в фонтан, я сказал Криксу, что он сумасшедший. Это его сильно разозлило. Он потребовал, чтобы я снял с себя одежду. «Что может быть забавнее, чем член Большого Капитула, который расхаживает по столице нагишом?..» — сказал он мне. Я отказался. Он пригрозил, что меня разденут силой. Но потом они, должно быть, испугались, что нарвутся на дозор, и бросили меня, забрав с собой вино. Думаю, Меченый давно забыл про этот случай.

В темных, совиных глазах Римкина загорелись злые огоньки.

— Само собой… Такие, как дан-Энрикс, никогда не помнят тех, кому когда-то причинили зло. Они считают, что другие люди существуют исключительно для их забавы. Но скажите, разве вы не попытались наказать виновника?

— Пытался, — согласился Хорн. — В городской страже мне сказали, что подобные истории случаются каждую Волчью ночь, и что, судя по возрасту и по манере поведения, виновников надо искать в Лаконской Академии. На следующий день я встретился с главой Лакона и подробно описал ему того, кто на меня напал. Услышав про зеленые глаза и шрам на лбу, Вардос сказал, что это был оруженосец коадъютора. Я пошел в Адельстан и еще двое суток добивался встречи с Иремом. Должен признаться, что к тому моменту, когда мне все-таки удалось с ним встретиться, я уже совершенно потерял терпение.

— Еще бы!..

— …В общем, я сказал, что я пришел, чтобы поговорить с его оруженосцем, и настаиваю, чтобы этот разговор происходил в присутствии самого Ирема. Тот посмотрел на меня своим неприятным взглядом и спросил, что мне за дело до его оруженосца. Я рассказал о нападении и кончил тем, что не желаю тратить ни одной минуты больше не пустые разговоры, а хочу немедленно увидеть Крикса. Тогда Ирем заявил, что это невозможно, потому что Крикс пропал два дня назад, и до сих пор никто не знает, где он может быть. На мой вопрос, считает ли сэр Ирем, что его оруженосец поучаствовал в том нападении, он отвечал, что разобраться в этом деле без дан-Энрикса нельзя, но, раз я обвиняю Крикса, он заплатит за ущерб. Я, разумеется, сказал, что обойдусь без его денег, и ушел.

— Обычная история! Он просто покрывал дан-Энрикса!.. — со злостью сказал Римкин, стукнув по широкому каменному парапету кулаком.

— Да, тогда я тоже так подумал. Но потом я пришел к выводу, что Ирем сказал правду. Как-никак, примерно в то же время Крикс сбежал в Бейн-Арилль, чтобы поступить в Серую сотню. Думаю, после того, как он вернулся из Каларии, мирная жизнь казалась ему слишком пресной. То, что он устроил в Волчью ночь — поступок человека, который не уважает никого, кроме себя, и бесится от скуки и переизбытка сил. Не знаю, где он пропадал последние шесть лет, но думаю, что Меченому очень скоро надоест носить ту маску, которую на него совместными усилиями нацепили Отт и Ирем… Этот волк еще покажет нам свои клыки.

* * *