Волчьи игры

Кэйррон ир-Сэйган, простолюдин от рождения, в землевладельца и потомственного дворянина превращаться не желал категорически, равно как и папаша его, почтенный Эйфет, и дед, и так до самого дальнего прародителя, некоего копейщика Сэйгана Каменного Лба — дружинника Удэйна-Завоевателя. Пращур отличился тем, что об его несокрушимый череп непокорные шурии сломали не то коромысло, не то целую оглоблю, о чем соратники сложили потом красивую длинную сагу. Видно, той оглоблей предку Сэйганов и отбили честолюбие, заодно и во всех его потомках — заочно. До эрна Каменный Лоб так и не поднялся, хотя в те времена только очень ленивый или совсем уж немощный сын Морайг не отгрыз себе землицы на щедрой Сэдрэнси. И помер пращур совершенно негероическим образом — удирая от свирепого мужа разбитной мельничихи, попал под телегу и переломал себе обе ноги, упился с горя элем до смерти, на одре завещав сыновьям никогда, никогда, никогда не залезать на чужую бабу, прежде не прикончив ейного мужика. И лошадок не обижать. О том, кстати, потомки тоже славную поучительную сагу сложили, и отменно длинную, на целый вечер посиделок. Сыны, внуки, правнуки и праправнуки Каменного Лба все, как один, отличались тягой к сказаниям, лужеными глотками и любовью к лошадям. К примеру, папаша Кэйррона, с тех пор как вышел в отставку в чине сержанта, бессменно ходил за конями эрна Рэдрина в поместье его превосходительства и долей своей был традиционно доволен. Сэйганы поколение за поколением отличались практичностью и мечты имели конкретные. Юному первенцу почтенного семейства полагалось завербоваться под знамена Бегущего Волка, притом либо в пехоту, либо в саперные части (видно, крепко сидела в потомках Каменного Лба память о той шурианской оглобле… а может, и коромысле), а там, если Локка не приберет в Оддэйновы Чертоги, отслужить свои положенные три пятилетия. И вернуться в родительский дом, дабы продолжить славную династию Сэйганов, безземельных, но вполне обеспеченных. Кроме папаши — старшего конюха и младшего брата-кузнеца, у Кэйррона имелись еще и двое дядьев-барышников, вдовая тетка, державшая трактир, двоюродный дед — гордый владелец рыбацкой шхуны, и целый выводок кузенов, кузин и племянников с племянницами. И вся эта прожорливая, но работящая стая крепко-накрепко держалась друг за дружку и беспрекословно повиновалась вожаку — прадедушке Дэйгвиду, личному волынщику его высокопревосходительства эрна Рэймси. Так вот насчет Кэйррона и его дальнейшей судьбы прадедушка высказался четко — юному ростку на почтенном древе Сэйганов следует дослужиться до сержанта, заработать пенсион и, вернувшись к семейному очагу, жениться на четвероюродной кузине Эсгейн, за которой дают трех коров. Далее — прямая дорога туда же, на конюшню к эрну Рэдрину, знатному коннозаводчику, а там, поднабравшись опыта, можно и с дядьями в долю войти… Но все это блестящее будущее приоткроет свою завесу лишь в том случае, ежели щенок будет исполнять заповеди старших, а именно: не воровать, не играть на деньги и никогда не спорить с начальством.

Жаловаться Кэйррону было, в общем-то, не на что. Отбывая в Файрист, эрн Рэдрин — храните его, Морайг и Локка! — сразу пристроил юношу к себе в штат посольства. Повышение в чине случилось в положенный срок, предназначенная Кэйррону девица уродилась не только работящей, но и вполне миленькой, как говорится, в теле, а лошадок юный Сэйган с детства любил в полном соответствии с семейной традицией. И даже назначение в денщики к даме-офицерше парня не слишком расстроило. С непривычки да поначалу — неприятно, но, если рассудить по чести, велика ли разница, с кого стаскивать сапоги и кому начищать мундир? Опять же, баба — она и есть баба. Добрая. По морде до сих пор не двинула ни разу, хоть и грозилась, пьет и дурит не в пример меньше других офицеров. И путешествие это пришлось кстати, а то уж без малого пять лет провел Кэйррон на чужбине, а заморскую землю еще и не нюхал как следует, не то чтоб на зубок попробовать. Все Амалер да Амалер. А тут — Мать Морайг, красотища-то какая! Нежаркое осеннее солнышко проглядывает, мелкий дождик накрапывает не часто, дерева по краям шоссе пламенеют Локкиными кострами, утки к югу летят клинышком… Страна чистенькая, ухоженная, барышни в накрахмаленных чепцах и вышитых передниках стреляют глазками и блестят зубками. В одном кармане приятно похрустывают ассигнаты, в другом — ждет своего часа пряный кусок ветчины. Лошадки — ладные, бегут споро. Много ли надо ролфи для счастья?