Волчьи игры

Недоброжелатели, каковых у племени детей Морайг наберется немало, в один голос твердят обычно: ролфи сильны только в стае. Но стоит лишить зубастых сыновей Архипелага вожака, как они разбегаются кто куда, поджав хвосты и подвывая от страха. Немного в том правды, конечно, но и не все — ложь. В строю, среди своих, когда справа и слева — плечи товарищей, а впереди — командир под стягом Бегущего Волка, сражаться всяко легче, чем в одиночку! Да и приказ нужен — как же без приказа-то? Однако поставь за спиной у одинокого ролфи пару его женщин, за жизнь, честь и имущество которых нести ответ придется перед самой грозной Локкой и ее Сестрами… Тут поневоле станешь храбрым, свирепым и сообразительным, потому что куда деваться-то?

В случае ир-Сэйгана ситуация осложнялась тем, что одна из… м-м… подотчетных женщин была его командиром, а вторая — и вовсе Священной Невестой, чье слово — воля самой Глэнны. Положеньице — врагу не пожелаешь, причем один раз он уже доверие не оправдал. Вот почему, заслышав характерный плеск воды в ночи, ролфи на мгновение опешил, отчаянно нуждаясь в четком, грамотном приказе. Ведь поставила же Локка над ним командира, пусть даже и в юбке! Но между Сэйганом и эрной Кэдвен — целая палуба, и несколько дверей, и еще невесть сколько тех, кто может помешать ему получить приказание и закрыть собой Священную Невесту. Так что решать пришлось самому, и быстро.

Причин, по которым к стоящему на реке близ пустынного берега пароходу направляются лодки, могло быть множество. К примеру, капитан «Скорого» мог взять дрова или уголь для топок, или послать за лоцманом, или… Но с чего бы тогда подкрадываться в темноте, ни огней не зажигая, ни окликая вахтенного?

«Пусть лучше я опозорюсь снова, чем они пострадают, — решил капрал и вздохнул. — Прости, добрый кораблик, но придется мне нарушить твои правила!»

Разумеется, файристяне проследили, чтобы все личное оружие ставших весьма воинственными сограждан-пассажиров еще перед сходнями было сдано помощнику капитана и надежно заперто в специальном несгораемом ларе. Естественно, разоружить они попытались и злобных клыкастых ролфей. Однако эрна Кэдвен, брезгливо выпятив губу, обронила, что ее скейн, демонстративно висевший на поясе, есть непременная деталь национального костюма, потребовать от нее сдать оружие может только ее сюзерен, а все прочие поползновения — суть покушение на ее офицерскую и дворянскую честь. Связываться с надменной ролфийской владетельницей не рискнул даже пароходный служитель, и скейн остался на положенном ему месте. Лезть же под юбку к эрне капитану в поисках прочего ее арсенала охотников не нашлось. Впрочем, оба пистолета и запас патронов ее посвященная милость предусмотрительно спрятала среди юбок Ее Священной Особы княгини Шантийской, так что даже обыск создал бы проблемы не отважной эрне, а излишне бдительным речникам. Что до Сэйгана, то его собственный скейн также признали декоративным элементом униформы, а обыскивать толком эти файристянские смески все равно не умели. При желании капрал смог бы протащить на борт «Скорого» пушку-трехфунтовку, не то что пару барабанных пистолетов и пехотную лопатку — самое грозное свое оружие.

Настороженно прислушиваясь, он переложил один из пистолетов в карман, чтобы оставался под рукой. Нужно попасть на корму. В случае чего надо суметь быстро добраться до женщин, пусть даже придется прыгать… или ползти по борту?

Ага, вот оно! Глухой звук удара дерева о дерево, шорох, скрип…

Выстрел!

Вслух благодаря Локку, Морайг и Глэнну за то, что уродился он у мамаши таким предусмотрительным, Сэйган метнулся под ближайшую лежанку и, извиваясь, словно какой-то ползучий кузен, устремился в сторону кормы. Почти прижимаясь ухом к палубному настилу, он слышал, что там, внизу, закричали перепуганные женщины в своем запертом «отделении». Если это ограбление, нечего и думать пробиваться к ним через дверь…

Еще один выстрел! — показалось, что прямо в ухо. «Старье, гладкоствол кремневый…» Сэйган потряс головой, но высовываться из своего укрытия не стал. Встревоженные пассажиры гудели и восклицали: кто-то громко требовал позвать капитана, другие бранились и сетовали на отсутствие оружия… Чьи-то огромные сапожищи чуть не отдавили капралу руку, а на спину ему вдруг свалился то ли тюк, то ли сундук, а может, и корзина. Возмущенные вопли и проклятья почти оглушили юношу, но он не перестал ползти и не собирался оглядываться.

Тут громыхнуло в третий раз, и файристяне вдруг замолкли.

— А ну заткнулись, суки! — хрипло каркнул чей-то простуженный басок. — Всех порешу нахер!

— Мать Меллинтан, вы же его убили!.. — взвизгнул фальцет кого-то из пассажиров — и тут же оборвался характерным влажным стуком, словно кричавшему прикладом двинули прямо по зубам.

— Трахал я твою совиную матушку, — доверительно сообщил обладатель баска. — И тебя могу, клоп амалерский.

В ответ тихонько заскулили.