Волчьи игры

Зато компания духов подобралась интереснейшая. Чем-чем, а милосердием леди Конри не страдала. За несколько лет активной деятельности сумела нажить себе врагов, как не у каждого шуриа получится. Неприкаянные духи полукровок всяк на свой лад кляли «суку» последними словами. Еще бы! Души убиенных шуриа слились с духами земли, дети Хелы отправились в Чертоги, Предвечный поглотил духи диллайн, а остальные обречены были бродить вокруг охотничьего домика на болотах. Грустное посмертие, ничего не скажешь. И так как духам не свойственно лицемерие, то они, отчаянно завидуя шурианскому пленнику, не скрывали своего отношения — хамили, глумились, вторгались в сны Джэйффа. Смешно ругаться с бестелесными сущностями, глупо обижаться на них, а не замечать сложно. Оставалось только терпеть. Как холод, боль и голод. Особенно холод.

— Эй, ребятишки! Хоть дерюжку какую киньте! Замерзну ведь и сдохну раньше, чем ваш клиент появится, — крикнул шуриа охранникам.

Ролфи лишь тревожно потопали по люку, ведущему в подпол, но никто пленнику не сказал ни единого слова. Боялись шамана, надо полагать. Их задача проста — не дать ползучему сбежать, а жив он или помер — лишние подробности.

Бессильная злость на свою глупость и самоуверенность сменилась неторопливыми раздумьями. А куда торопиться-то? Торопиться надо было с поисками новорилиндаров, а не по игорным домам и ресторациям шляться и деньгами сорить. Индара оказалась не по зубам бывшему рилиндару. Да и леди Конри совсем не дура, она лучше остальных помнила старую присказку: «Доверяй, но проверяй». Вот и проверила. Нашла кого-то, кто знал Джэйффа Элира в лицо. Вот только кого? Впрочем, скоро карты откроются сами и вот тогда… Уже скоро…

А потом с севера налетела метель, замела домишко до самой крыши, и Элиру стало не до неприкаянных духов и загадок личности господина Бэхрема.

В сказках, которые сказывала еще Джэйффова бабка, говорилось, что такие снежные бури случаются, когда Могучая Хела ударит в серебряный небесный бубен, топнет сапогом и пустится в пляс. Белая шуба кружится вокруг стройного стана, и от нее в разные стороны летит снег. А если уж богиня решит спеть в честь прихода столь любимой ею зимы, то ветер поднимет в море исполинские волны и по Джезиму пронесутся смертоносные бураны, вымораживая все живое на своем пути.

И Хела плясала и пела, а еще она послала по следам Джэйффа гончих Маар-Кейл, для которых ни заметенные тропы, ни каменные стены, ни прошлое, ни будущее — и не препятствие вовсе.

Они вышли из тьмы — черношкурые, красноухие, свирепоглазые и запорошенные снегом, словно обычные псы, бежавшие сквозь ночь.

«Соскучился?»— глумливо спросил вожак звонким женским голосом. Голосом Грэйн эрн-Кэдвен.

«Очень», — одними губами ответил Джэйфф.

Чистейшая правда! Кто же станет лгать за несколько мгновений до смерти?

«Уж не думает ли сын сестры моей, что Маар-Кейл решили закусить змеятинкой?»— рассмеялось огнеглазое чудовище и лязгнуло зубищами.

Шуриа невольно отпрянул. Он всегда был уверен, что красноухие приходят по душу ролфи, но в последнее время слишком многое изменилось. Кто знает, кто знает…

«Не бойся».

Дилах-Локка сбросила черную шубу-шкуру и облеклась в человеческую плоть. Для богини дело плевое.

— Говоришь, скучал, значит. А чего ж блудил, змеиный сын? — фыркнула Локка-Грэйн, присаживаясь на корточки рядом с пленником. — Только не говори, что так было нужно.

— Я и не говорю… — буркнул Джэйфф и невольно покосился на высокую пышную грудь.

От богини шло тепло как от хорошо растопленной печки. Хотелось обнять, прижаться…

— Это правильно! Не нужно меня злить.

Локка сменила гнев на милость, но освободить его от цепей не могла. Не божеское это дело. И все же смотреть в серо-зеленые глаза любимой женщины было приятно. На все остальное взгляд тоже ложился с огромным удовольствием, скользил по округлостям, распаляя воображение. Эрне Кэдвен материнство, определенно, пошло на пользу.

«Эх-хе-хе! Если Грэйн за двадцать лет стала такой…» — подумалось бывшему рилиндару.

«Какой такой?»

«Соблазнительной», — мысленно вздохнул Джэйфф.

Маар-Кейл сидели кружочком и внимательно слушали, о чем говорят богиня и смертный. Любопытствовали они.

«То что?» — рыкнула та.

«Жалко даже помирать теперь».

— Ах, ты ж кобелина! — восхитилась Локка, хлопнув себя ладонями по широким округлым бедрам. — Полумертвый, а туда же!

— Прости. Но она ведь красавица…

Богиня хмыкнула:

— Она-то красавица, да только ты уже на полдороге в эту компанию, — и повела рукой на порхавших вокруг духов. — Путь Джэйффа Элира, шамана, убийцы и рилиндара, закончился здесь. И мне не слишком хочется его спасать, этого Джэйффа Элира. Не в этот раз. Ты знаешь почему.

Чего-то подобного Джэйфф ожидал от Яростной и только мрачно кивнул:

— Блудил потому что.

Сам просил одну зубастую дочь Хелы помочь переплести косы, прекрасно зная, что делает и чем это чревато для них обоих.

Локка покачала головой и сурово нахмурилась: