Волчьи игры

– Да, ваша милость, нашел я ту контору и разузнал все, – кивнул он и, почесав за ухом, добавил: – Однако... знаете, странные тут все какие-то. Мне форменный допрос устроили перед тем, как заказ принять. Кому поклоняюсь, какие молитвы творю... А! И вот. Продали тут памятку, – и Сэйган протянул женщинам желтоватый примятый листок с масляным отпечатком ролфийских пальцев. На листке теснились строчки каких-то пунктов.

Дамы склонились над бумагой.

– Ну-ка... Инструкция. Пункт первый. Благочестивое приветствие благословенного судна... – прочитала вслух Грэйн, и глаза у нее полезли на лоб. – О-ой! При виде парового судна пассажир обязан выказать искреннюю радость, а путешественник, впервые поднимающийся сходнями, должен возблагодарить... Кого? Уважаемого и благородного господина Рила? За счастие... О Великие Духи!

У шуриа слов не нашлось, чтобы выразить свое возмущение.

– Пассажир благословенного судна должен присутствовать на всех Служениях вместе с командой, – продолжила ролфийка. – Находясь на борту благословенного судна, пассажир не должен выходить из отведенного ему апартамента без соизволения на то особы капитана. Понятненько!

– А вот тут дальше: «Мужчинам запрещается лежать на кроватях в сапогах, находиться в недрах благословенного судна в головных уборах, а также обнажать нижнее белье вне отведенного помещения (гальюна)».

Ир-Сэйган смущенно кашлянул, но Джону это не остановило.

– К дамам предъявляются особые и более строгие требования. Как то: послушание командам, мирное времяпрепровождение, воздержание от бранных слов и громких разговоров, упоминание имени судна вслух и всуе. Так же предписывается отход ко сну в заранее условленное время и посещение отхожих мест по графику.

– Эк строго у них, – робко согласился капрал.

– Очень. Вот слушайте. После заката пассажиры должны прекращать всякие разговоры в апартаменте, коридоре и отхожем месте. Поняли, ир-Сэйган, справляйте свои дела молча. Как рыба.

Шуриа нервно рассмеялась.

– На всем пути следования строго запрещается курить и распивать спиртные напитки; также не благословляются купания, загорания, ловление гадов речных как вручную, так и разнообразными приспособлениями.

– Уф! – облегченно вздохнула ошалевшая ролфи. – Как хорошо, что у нас нет ни удочек, ни невода.

– Определенно, конфисковали бы. Во избежание святотатственного ловления гадов.

Язвительность язвительностью, но Джойана была потрясена.

– Неужели Аластар не знает? Или знает, но ничего не предпринимает?

Впрочем, как раз файристянского князя понять можно. Он выбрал из двух зол меньшее. Разумеется, народ, озабоченный материями приземленными – погодами, урожаями, хворями, моровыми поветриями, пожарами и наводнениями, – не слишком обрадовался открывшейся правде о сущности Предвечного. И уж совсем никого не повеселило исчезновение всякой защиты и помощи в виде эсмондской магии. Какой-никакой, пускай даже лже-, а все равно бог был. Аластар же Эск и такого не предложил. Богини-луны тоже не торопились пасти брошенное стадо. И оракулы положение не спасали.

Последовала череда бунтов, которые князь где подавил, а где умудрился вовремя загасить пламя мятежа. Вернее, его агитаторы сумели убедить вожаков самой крупной армии бунтарей, уже шедшей на Амалер, что, дескать, Эск-то желает народу благоденствия и мира, а вот его советнички плетут интриги и противятся установлению новой истинной веры. Главарям даровалось прощение и солидные отступные, а рядовые сами разошлись. Кому ж охота кровь лить, когда все само собой уладилось? Но у диллайнского князя память долгая, он затаил злобу и терпеливо ждал, когда в народишке снова созреет мятеж. И когда он созрел... Никто не ушел от «награды», все припомнил Аластар, всех «отблагодарил», особенно бывших тивов и аристократов. Обошелся, правда, без варварства – без пыток, костров и четвертований, но пуль и веревок не жалел.

Кое-что живописал в своих письмах Идгард, что-то рассказал сам Аластар, о чем-то Джона вычитала из газет, но никогда не думала, что народ, который остался без богов, без помощи и поддержки, без опоры, которую давала вера в Предвечного, ударится в поклонение идолам.

Но, видимо, Эск решил, что пусть лучше паровая машина или судно на паровой тяге, чем машина магическая, движимая живыми душами. Его сложно осуждать, у него нет выбора.

Грэйн в сомнениях почесала затылок и пробурчала:

– Меня вот больше волнует, куда мы Сэйгана денем? Видишь, тут сказано: «Пассажиры мужеского пола располагаются в верхней палубе, женского, а также дети и отроки – в нижней».

– Не думаю, что ради нашего капрала будут нарушены эти... хм... священные правила.

– Нижняя палуба? – Ролфийка все еще морщила нос. – Вместе с детьми и отроками? Джойн, ты уверена, что пароход – это такая уж хорошая идея?

Нет, теперь Джона не была столь убеждена в своей правоте. От одного только словосочетания «благословенное судно» на всю округу смердело эсмондами.

– Предлагаешь идти в Дэйнл пешком?