Волчьи войны

— Я думаю, — вновь взял слово Одран, — нам не удастся договориться до тех пор, пока вы не решите, кто станет новым вождем всех кланов.

Друид сделал ударение на слове «решите». Он понимал, что если верховный вождь будет избран путем голосования, Тагор никогда им не станет. Молодой человек мог рассчитывать только на то, что его признают наследником Саркана.

— В стране очень неспокойно, — продолжал друид, — повсюду то и дело возникают распри. Вам следует как можно скорее избрать вождя, чтобы справиться со всеми трудностями.

— Траур по погибшему Саркану еще не окончен, — объяснил Хайсан, — он был великим вождем.

— И все же нам надо избрать нового предводителя, — возразил ему другой туатанн.

— Я против выборов, — заявил Тагор, ударив кушаком по столу. — Я сын Саркана и буду настаивать на том, чтобы сменить его в качестве верховного вождя. А если мое требование не будет выполнено, я уйду из племени, и те, кто примет мою сторону, уйдут вместе со мной.

— Нельзя допустить раскола в Сиде! — вспыхнул Хайсан. — Нам следует принять решение вместе.

— Я против новой войны, и если вы в нее ввяжетесь, мне придется уйти.

За столом воцарилось долгое молчание. Туатанны не привыкли к разногласиям в своих рядах. Все вожди помнили слова Саркана: «Мы создадим Эриу кровью, наша земля достанется нам ценой многих жизней». Но они знали, что Тагор не единственный хочет окончания войны. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы на его сторону перешли другие воины. А значит, Тагор не должен стать наследником своего отца.

— Завтра клан Махат'ангор тайным голосованием изберет нового вождя, — заявил Хайсан. — Он же станет и вождем всех кланов.

Остальные вожди согласились с ним. Тагор, поняв, что ему не выиграть этого сражения, встал и молча вышел из комнаты.

На следующий день вождем клана Махат'ангор был избран Малден, он же занял место вождя всех кланов и сообщил друиду Одрану, что туатанны согласны участвовать в войне против Харкура.

Вечером того же дня Тагор заявил, что уходит из племени и призывает всех желающих окончания войны уйти вместе с ним в горы Гор-Драка. За ним последовало не более пятнадцати туатаннов, но он верил, что это лишь начало.

В мире Джар темнее, чем обычно. Может быть, это из-за того, что я заперта в темнице? Или же это из-за него? Кто он такой? Кажется, он уже давно за мной наблюдает. Его тень напоминает мне тень Маольмордхи, но я знаю, что это не он.

Он делает знак приблизиться. Мне следовало бы испугаться, но я должна все выяснить. Что это за человек, из-за которого в мире Джар так темно? Может быть, позвать Киарана? Он мог бы мне помочь…

— Здравствуй, Алеа.

Это друид. Один из Великих Друидов. Но я никогда не видела его в Совете.

— Я Самаэль.

Второй отступник. Понимаю.

— Известно ли тебе, что сейчас я нахожусь в Риа, так же, как и ты? О, узнать меня ты не сможешь, я здесь под другим именем… И мы с тобой еще не встречались.

— Чего вы хотите?

— Хочешь, я открою дверь темницы? Тогда мы бы могли немного поговорить…

— Я и сама могу открыть эту дверь, а поговорить мы прекрасно сможем и здесь.

— Хорошо. Ты мне не доверяешь. Ты права. Ты знаешь, что со мной произошло?

— Нет…

— Со мной произошло почти то же, что и с тобой и с Фелимом. Меня исключили из Совета друидов…

— Тогда между нами нет ничего общего. Меня не исключали, я никогда не была членом Совета!

— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, Алеа! Не надо придираться к словам! Скажем, мы, все трое, были отвергнуты Советом…

— Мне кажется, что таких людей в истории Сай-Мины было гораздо больше! Ведь есть еще и Маольмордха, не так ли?