Волчья дорога (СИ)

Глухо бил барабан. Ротный строй замер, ловя момент. Черно-алый, бешенный вал катился на них — все ближе, ближе и ближе. С той стороны — клубы дыма и редкие хлопки. Кто-то из кроатов на ходу разряжал пистолеты.

— Зря, — подумал Яков, — ещё рано. Для них.

Развернулся и крикнул, резко, до боли в горле:

— Огонь.

Залп. Слитный, рвущий уши залп из полусотни мушкетов. Яков на миг ослеп и оглох — все затянуло едким, удушливым дымом. Жалобный, ввинчивающийся в уши протяжный крик — будто детский. Ржание раненной лошади. Сосредоточенный стук шомполов — мушкетеры слитно поставили ружья к ноге и забивали новый заряд, не дожидаясь команды. Ещё один залп. И ещё. С той стороны, сквозь гарь донеслись хлопки и короткие, злые вспышки. Солдат рядом с Яковом захрипел и осел на землю, так и не выпустив пики из рук. Дрогнула земля. Опять. Из дыма и чада впереди показались огромные, призрачные в тени лошадиные морды. Барабан забил частую дробъ.

— Пики, к бою, — проорал, перекрывая шум схватки, сержант. Пикинеры первой линии упали на одно колено, упирая ясеневые древки в серую грязь. Пикинеры второй — замерли, развернув пики в обеих руках горизонтально, над головами товарищей. Жала — кроатам в лицо. Те развернули коней. На месте, с храпом, лязгом и истошным ржанием. Кто — то не совладал с лошадью, подлетел слишком близко. Пики метнулись вперёд и отпрянули, алые от крови. Ещё один залп. Ещё. Бились в грязи и кричали человечьими голосами раненные кроатские лошади. Бешенный Холле летел вдоль рядов, отбивая в сторону тянущиеся к нему пики. Кривая восточная сабля вертелась и пела в его руках. В одном месте строй разорвался. Слегка. Дрогнул слишком молодой пикинер или подвернулась на камне нога ветерана. Но кроат ворвался в щель, кривая сабля упала вниз и взлетела — алая от крови. Стрелки дали залп. Конь Холле шарахнулся в сторону, строй сомкнулся опять.

— Парни, нажми, ночлег совсем рядом, — проорал сержант из задних рядов. Забил барабан. Кроаты развернули коней и, завывая на звериный манер, пошли в новую атаку. Внезапно, среди алых — теперь уже серо — бурых от грязи — кроатских плащей — словно мелькнуло белое. Белый всадник на белом коне. Скакал галопом, разворачивая всадников на новую атаку. Яков шагнул вперёд, поднимая пистолет. Поймал фигуру урезом ствола... И увидел, как бъются на ветру юбка и длинные, золотистые волосы.

— Чёрт. Баба, — палец Якова замер на курке. А всадница подлетела, развернула коня. И в упор, Якову в лицо, выстрелила из двух пистолетов. Вспышка, под ухом у Якова— словно ветерок. Одна пуля сбила шляпу с его головы, вторая прошла мимо, убив наповал мальчишку — ротного барабанщика. Второй лишь стиснул зубы — истово, до крови на губах. И палочки в его руках замелькали чаще.

Внезапно — Яков услышал опытным ухом — рисунок боя поплыл, поменялся. Справа, от леса долетел гул команд и частые, точные выстрелы. Кроаты на поле заметались, попав в два огня. Ганс Флайберг собрал в лесу патрули и накрыл убийственным огнем их фланги. Падали люди, падали кони. Яков увидел майора Холле — тот скакал через поле к своим, размахивал саблей, кричал, поднимая людей в новую атаку. Мелькнула белая всадница. Опять. Яков поднял пистолет, прицелился и спустил курок. Белый конь упал. С седла — словно скатилась молния. Мелькнула и исчезла в тенью снегу.

— Что за чёрт, — прошептал себе Яков. И тут бешенный Холле развернул коня и, бросив людей, поскакал прочь, вслед белой тени. Окруженные и потерявшие командира кроаты дрогнули и брызнули кто куда.

Никто не успел опомниться, как поле опустело.

— Что за чёрт, — ошеломленно шептал капитан, пытаясь найти в снегу свою шляпу, — что это было?

— Поразил бог пастыря и рассеялись овцы, — ответил ему мерный голос. Ганс Флайберг подошёл. И сержант, этот успел где-то найти и подобрать капитанскую шляпу.

— Не знаю что произошло, герр капитан, — ответил сержант, протягивая ему трофей, — но ночлег у нас теперь есть.

— Хоть что — то, да радует, — криво улыбнулся капитан, оглядел поле и длинно, витиевато выругался.

Мимо Якова пробежал солдат, размахивая в воздухе желто-черной, изорванной тряпкой. Добежал до капитана, протянул — нашли мол. С улыбкой. Яков пригляделся. Знамя. Брошенное на поле знамя кроатского полка. Желтое, с черным орлом, родным братом того, что веял сейчас над их ротой. Яков стряхнул с нее гразь. Бережно сложил. И ещё раз длинно выругался:

— Сержант. Мы только что героически победили его величества кроатский легкоконный полк.

А если два полка одного императора стреляют друг в друга, сержант. То это может значить две вещи. Или один из командиров — предатель, либо оба — дурни, которым место на суку а не в армии. Сержант, мы с вами их величество на этой неделе предавали?

Сержант похлопал себя по карманам, словно убедившись в отсутствии тридцати нелишних в ротном хозяйстве серебрянников, развел руками и дернул бородой

— Нет, герр капитан, вы бы знали.