Волчья ягода

Мира замедлила ход и вспомнила о букете. С видимым сожалением она отняла его от груди и полюбовалась в очередной раз.

– Мог бы и сам подарить, – на удивление смело заявила она и шагнула навстречу. Эйфория невозможности происходящего окутывала с головой и лишала остатков воли. Желание прикоснуться к сладкому воспоминанию оказалось сильнее разума.

Теперь Мира стояла достаточно близко, а Рома бросил сигарету в сторону.

– Не хотел мешать, – хмыкнул он, передёрнув плечами, а Мире вдруг сделалось легко-легко. Будто и не было всего этого кошмара. Ни ссоры, ни взаимных упрёков, ни вынужденной разлуки. А, главное, что не было страха, который глушил все чувства тогда, при их последней встрече.

Мира подошла совсем близко, положила букет на капот авто. Она склонила голову набок и призывно улыбнулась. Смелости, наверняка, тоже придало шампанское. Значит, и от него есть какая-то польза…

Ромка сейчас был другим. Более взрослым, что ли… И совершенно незнакомым. В джинсах, футболке и непривычной для его образа кожаной косухе, он выглядел по-разгильдяйски хорошо! Мира протянула руку, чтобы коснуться его щеки, а Рома перехватил её ладонь и сжал в своей, удерживая где-то в области сердца.

– Что? – кольнул остротой его вопрос. Мира тряханула головой, избавляясь от остатков ненужных мыслей.

– Не знаю… Ты мне скажи.

– Что сказать?

– Что скучал! – рассмеялась она собственной глупости и попыталась выдернуть ладонь из хватки, но Рома среагировал мгновенно и вместо того, чтобы спастись, сбежать, она оказалась прижатой к мужской груди.

Теперь Мира рассмеялась накатившей неловкости, ведь чувствовала совсем не то, что прежде. И вместо былых глупостей, наряду с горячим дыханием, сильно и быстро бьющимся сердцем, она ощущала его крепкое тело, такую заманчивую опасность, а в глазах читала совершенно непристойное предложение. А главное, что больше отказываться от этого предложения она не хотела. Юра, как всегда, оказался прав: взрослеть иногда бывает очень приятно.

Не дожидаясь милости от судьбы, Мира провела пальчиками по его губам. Они были плотно сжаты, и это тоже показалось забавным: Рома сопротивлялся. Судьбе, такому понятному желанию, взаимному влечению… Он сопротивлялся, а в этот раз Мира не давала ему ни единого шанса устоять. Только не сейчас. Теперь она не просто знала силу женского обаяния, но и научилась им пользоваться. Чтобы бессовестно дразнить, чтобы сводить с ума, влезть в мысли.

Она прогнулась в спине, и мужское дыхание сорвалось, оно сопровождалось тяжёлым хрипом и нечеловеческой усталостью. Мира осторожно коснулась губами его подбородка, а вибрация пошла по всему мужскому телу. Она тоже дрожала. Она тоже сгорала от нетерпения. Весь жар оказался внизу живота, а соски до боли сжались в крутые горошины. Мира прижалась к нему грудью. Рома скрипнул зубами и медленно прикрыл глаза. Поддаваясь инстинктам, он повёл носом по её скуле, по щеке, прижался лицом к изгибу плеча и шеи. Он коснулся разгорячённой кожи раскрытыми губами и со стоном удовольствия провёл по ней языком.

– Я скучал… – с болью выдавил он из себя жаркий шёпот, и теперь Мира задрожала по-настоящему.

Ягодицы поджимались от предвкушения, а тело, словно заводное, подставлялось под жадные касания ладоней. С губ срывались громкие вздохи, хриплые стоны, а движения казались предельно понятны и просты. Хотелось больше касаний, больше откровения, хотелось погрузиться в это безумство с головой! Желая получить доступ к коже, Рома рванул и без того откровенный вырез на юбке миди едва не до пояса, подсадил Миру на капот и обвёл ладонями бёдра, давая понять, насколько высоко, а, главное, сильно, стоит обхватить его с боков. И целовал. Сначала порывисто, жадно, торопливо… А потом поцелуи стали долгими, тягучими, они лишали дыхания.

По её ноге, вопреки желанию, Новак повёл неторопливо и мягко, словно пытался поймать идеально выверенную волну и раскачиваться на ней. Он прислушивался к дыханию, он улавливал малейшее движение. Важно, чтобы это движение было навстречу. Рома ощутимо сильно прижался пахом, надавил, замер – Мира шептала что-то неразборчиво и тихо, но совершенно точно не была против. Больше на эту удочку он не попадётся!.. Толкнулся – она сжалась и впилась ногтями в ворот куртки. Сладкий стон родился глубоко внутри и был результатом наслаждения. Он жёстко прошёлся выпирающим бугром по промежности – и Мира задрожала. Нетерпеливо и явно приглашая продолжить.