Волчья ягода

О том, что я дочь Ромиха, я узнала совершенно случайно, от пьяного отца. Вернее, отчима-саксофониста. Нет, он не насиловал меня, как это бывает в американских психологических фильмах или мелодрамах мосфильмовского розлива. Он относился ко мне по-человечески, заботился обо мне, когда был трезв, но в его глазах постоянно читалось чувство вины за то, что они с женой не смогли мне дать НИЧЕГО! Абсолютно. Даже приличного жилья. И он пил, а я в это время познавала жизнь… Я научилась воровать, драться, целоваться, играть в карты, делать эротический массаж, готовить, читать… Я очень много читала, хорошо училась, я просто вырывала с кровью свои оценки, чтобы получить „красный“ диплом. Но мне его не дали. Потому что у меня было „неудовлетворительное“ поведение. Однако я подала документы в самый престижный вуз города – Экономическую академию, в которую просто невозможно было поступить без связей или денег. Но у меня была смазливая физиономия, хорошая фигурка и два французских презерватива. Я разделась прямо в деканате, предварительно заперев за собой дверь. Нас там было только двое – ректор и я. И я сказала, что он может делать со мной все, что угодно, лишь бы я поступила, и что все пять лет он может „пользоваться“ мной тоже как угодно… Он смотрел на меня ошалевшим взглядом, не понимая, в своем ли я уме или нет. Я предупредила его, что если он мне сейчас откажет, то я закричу, сюда прибегут люди, которым я скажу, что он хотел меня изнасиловать…

И он не тронул меня. Наверное, было в моем взгляде что-то такое, что остановило его от дежурного ректорского тона: он задал мне несколько вопросов, связанных с моим дипломом, я ответила, что у меня почти все пятерки и что он никогда не пожалеет, если возьмет меня к себе…

И я была принята. Сдавала так же, как все, экзамены, готовилась, училась и поступила. Сама. Хотя, возможно, ректор меня и подстраховал. Позже, вручая мне диплом уже по окончании академии, он сказал мне на ухо так, чтобы никто не слышал: „Я тебя хотел все эти пять лет, но боялся подойти…“ Училась я легко, параллельно с учебой я заводила романы в основном с представителями директорского корпуса, жила каждым днем, пытаясь сориентироваться в городе и определиться, куда же мне пойти работать и как сделать так, чтобы синекура сама пришла мне в руки… Но все, что предлагали мне мои представительные любовники, было не по мне. Должности секретарши или бухгалтерши меня не прельщали. Мне хотелось самостоятельности, возможности раскрыться и доказать всем, что я – лучше их, умнее, способнее… Следующим этапом после окончания академии были курсы арбитражных управляющих… Это было что-то совсем новое, и человек, который оплатил мне эти курсы, научил меня многому… Я бы, возможно, так и жила в квартирке, которую он для меня снимал, если бы не встретила Игоря Родионова. Того самого Игоря, который продавал газ, а точнее – воздух… Он сильно изменил меня, он вдохнул в меня жизнь, открыл мне глаза на многие вещи, о которых я прежде и не догадывалась… Это он научил меня манипулировать людьми – у меня к этому обнаружился талант! Кроме того, он обучил меня своей философии, которая мало чем отличалась от ницшеанства… Короче, пересыпал мои мозги перцем и полил их уксусной эссенцией… Но он слишком уж старался…

Живя с ним, я учила языки. Мы хотели уехать за границу. Насовсем. И уехали бы, наверное. Тем более что к тому времени у нас был очень приличный капитал. Одни только „телефонные“ деньги чего стоили! Карсавинская история закончилась плачевно: я вдруг поняла, что меня использовали. Меня использовал сам Игорь, человек, которому я доверяла полностью. Я случайно узнала о том, что они заодно с Карсавиным…

Я застрелила Игоря, когда он выходил из ресторана, где отмечал с Карсавиным – генеральным директором городской АТС – успех от продажи несуществующих телефонных акций.

Внешне это выглядело как заказное убийство.

Но я освободилась, вздохнула свободнее. И в это самое время мы встретились с Милой. Она пришла ко мне, в ту квартиру, где я жила, встречаясь с Игорем, и принесла свои фотографии. Она сказала, что ей нужны деньги на хорошую аппаратуру, что ей нужен спонсор, и она выбрала меня… Я обругала ее матом и выставила за дверь. Так случилось, что к тому времени я снова села на мель – вложенные мною в газовое предприятие деньги пропали. Мне пришлось искать работу, квартиру, потому что оставаться на прежней у меня уже не было возможности. И тогда я вспомнила про Милу, разыскала ее, извинилась и переехала к ней жить».

* * *