– Это НЕ ТЕ ЛЮДИ, которых мы, простые «оперы», могли бы перехватить… Они улетели в тот же день, когда «прибабахнутые» дамочки застрелили друг друга, но не в Лондон, мы проверяли, а в Нью-Йорк… Единственное, что я нашел в Шереметьеве-2, в мужском туалете, этот интереснейший документик… Смотри, похоже на смету… Нет, ты только погляди, почерк, будто у ребенка… «Использование видеотехники – $5000; Саше-фотографу – $1000; С-ский ресторан – $2000; гостиницы – $5000; Матвею Воротн. – $1000 (на памятник); билеты, телефон. перегов. – $20 000; гримеру – $1000; патологоанат. морг – $1000; плотницк. раб. – $100»… Слушай, Серега, а что это за плотницкие работы?
– Думаю, что это гробы… С «шизцой» были девушки, это уж точно… Но – талантливые… И эта Веллер или Ромих, черт бы ее побрал, которая «кинула» пол-Москвы, и Мила. Она могла бы стать писательницей – такое придумать, да еще и записать! Видимо, основательно готовилась к встрече с подружкой… Толстенная тетрадь – почти роман! Я уж молчу о том, каким она была прекрасным фотографом… Ты видел ее снимки на стенах бункера?
– Видел… – покраснел Севостьянов, который узнал на снимках, сделанных Милой Рыженковой для журнала «FIBI», свою свояченицу Наташу.
Малько, лишь возвращаясь из командировки в С., в поезде, понял, зачем Севостьянов отправил его туда. Ведь в С. ему было абсолютно нечего делать, разве что выведать у старика Веллера прошлое Ромиха. Но Севостьянов не мог знать об этом. Он просто убрал на время с глаз долой дотошного Малько под предлогом сбора информации об Анне Рыженковой, чтобы тот не мешал ему закончить одно важное дело.
– Как она поживает?
– Кто?
– Коля… Давай выйдем на свежий воздух, подышим…
Они вышли. Щеки Севостьянова пылали. А ведь он до последнего надеялся на то, что Малько ничего не узнает, как не должна об этом узнать ни одна душа.
И он сдался.
– Я нашел ее, представь, на своей даче… Она наглоталась снотворного и спала. Хотела умереть. Еле откачал…
– Катя не знала?
– Нет, я готовил ее к тому, что Наташи уже нет в живых – слишком много времени прошло… Понимаешь, я действительно так думал… И разве мог я предположить, что Журавлев в тот день, когда у него была Наташа, был не один? Что с ним были все его дружки за исключением Дубникова… Можно себе представить, что они позволяли себе с бедной девочкой… Правда, они сделали ей укол…
– А они не боялись, что она их выдаст?..
– Наташа сказала, что Журавлев, после того, как его друзья ушли, показал ей следы укола на ее руке и пакетик с героином и заявил, что, если она вздумает обратиться в милицию, у нее на квартире сразу же найдут еще пару-тройку таких пакетиков и шприцы… Понимаешь? Он запугал ее. Она описала мне их всех – это же был наш список! – и я понял, что просто должен это сделать… У меня даже рука не дрогнула. Только вот сплю теперь неспокойно, часто просыпаюсь… Короче, кошмары мучают… Мне тоже надо уходить отсюда, а может, и вовсе переехать…
– А где сейчас Наташа?
– Я отправил ее на Украину к родственникам, а потом придумаю, как подготовить к тому, что она жива, Катю…
– А у меня вчера Миша Лебедев был… Пьяный… Сказал, что ему пришлось второй раз опознавать труп Людмилы Савченко…
– Правильно!… Труп, который наши люди привезли обратно в морг… Патологоанатом, которому Рыженкова заплатила за то, чтобы он помог ей «выкрасть» труп этой несчастной из морга и затем «отфутболить» Лебедева, заявившегося за трупом, чтобы его похоронить, вообще исчез, кажется даже – уехал…
– Ну и как: опознал?
– Да. По родинке. Он сказал, что она похожа на малину… Он собирается похоронить Савченко и начать новую жизнь.
– Слушай, Коля, а кто опознавал трупы Веллер и Рыженковой?
– Понятия не имею… А почему ты меня об этом спрашиваешь?
– Да потому что смета, которую ты нашел в сортире Шереметьева-2, могла быть не последней…
– Не понял…
– А ты только представь себе: «Опознание – $1000; Шереметьево – $5000…»
– Снова не понял…
– Эх ты, Коля! Да они же могли оставить на храмовской даче вместо своих трупов – ЧУЖИЕ… Насколько я понял, они ДО ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ не знали о том, что они – родные… Я просто уверен, что именно на даче, после всего, что случилось, между ними произошел откровенный разговор, во время которого они вспомнили и настоящую Анну Рыженкову, ту самую…
Малько запнулся, решая сохранить в тайне свое открытие: ведь Анну Рыженкову убил, конечно же, Ромих, за несколько дней до своей женитьбы на Берте; он, приехав в С. по просьбе Анны, которая вызвала его, чтобы он купил ей квартиру в центре С., ОТРАВИЛ ЕЕ ДО ТОГО, КАК ЭТО СОБИРАЛИСЬ СДЕЛАТЬ МИЛА И СВЕТЛАНА, опередив их, и, в конечном счете, сделал так, что они стали подозревать В УБИЙСТВЕ Анны друг друга…