Волчья ягода

– Знаете, – продолжала Татьяна громко и раздраженно, – я во всем люблю ясность… Виктор хоть и успокаивал меня относительно вас, заверял, что у него к вам не осталось никаких чувств, но я-то знаю, что это не так… Он любит вас, и вы приехали сюда по его просьбе… Не надо, прошу вас, вот только НЕ НАДО мне ничего говорить!

Анна поняла, что Татьяна находится в истерическом состоянии и ни за что не поверит в непричастность Вика к приезду в Москву его бывшей жены. Оно и понятно, ведь уже один факт проживания Анны в ЕГО квартире свидетельствовал о многом. Но Вик же здесь совершенно ни при чем! Да и Татьяну, эту симпатичную молодую женщину, явно влюбленную в него, тоже было жаль…

– Не кричите на меня. Я ведь тоже могу крикнуть, а то и ударить… – Анна решила принять другой тон, чтобы немного охладить свою «соперницу». – Говорю же вам, что мы с Виком даже не виделись! И он не знает о том, что я здесь. Я оказалась в этой квартире случайно… Вернее, я заехала сюда, чтобы повидаться с ним, а наутро вылететь в Лондон, но Вика не было дома. У меня был жар, мне было плохо, и его соседка Дора выхаживала меня… Можете спросить у нее… Но распинаюсь я перед вами вовсе не для того, чтобы оправдаться, а чтобы хотя бы немного успокоить вас… Ведь мне очень хорошо известны те чувства, которые вы сейчас испытываете… Разумеется, это неприятно – застать в квартире жениха его бывшую жену, да еще в таком виде… Действительно, у вас могло сложиться впечатление, что я приехала именно к нему и с вполне определенной целью… Но это не так. Я, конечно, по-своему люблю Вика, но у него уже давно своя жизнь, а у меня – своя…

– Я не верю ни единому вашему слову. Всем известно, что вы мошенница и авантюристка, каких свет не видывал… И я не знаю, что вы сделали с Виктором… Куда вы его послали? И что это вы меня спаиваете вашим дрянным коньяком?

– Мы с Дорой звонили в кафе, но там никто не берет трубку…

– Вот-вот, и я тоже звонила и несколько раз была там, но кафе словно вымерло, там никого нет… Уф… Как же я устала…

Татьяна вдруг обхватила голову руками и заплакала.

* * *

«Я смотрела на нее и чувствовала, как постепенно, словно вирус, меня начинает одолевать ревность… Вик, МОЙ Вик, у которого и при мне-то было полно любовниц-однодневок, остановил на этот раз свой выбор на действительно достойной, как говорила Дора, кандидатуре. И даже ее нервозность и та истерика, свидетельницей которой я оказалась, не испортили мое представление о ней, как о необычайно привлекательной и умной молодой женщине. Ей было около тридцати, и если бы не взрослое лицо и особенно взгляд, каким она осматривала меня, ей можно было бы дать и гораздо меньше. Высокая, изящная, со вкусом одетая, Татьяна, помимо ревности, вызвала во мне еще и чувство зависти перед ее свежестью и здоровьем.

Она плакала, потому что продолжала не верить мне, а плакать должна была я. Она была дома, в своей жизни и в своем времени, а я была насильно вырвана из своей теплой ниши и словно выставлена напоказ с моей бледной измученной физиономией и усталым от болезни телом перед этой холеной и благополучной женщиной…

– Послушайте, Вика надо искать… Он принимает наркотики?

– Очень редко…

– Скажите, Татьяна, а чем вы занимаетесь?

И тут лицо ее сразу же изменилось, даже посветлело, словно в этот момент она забыла про свои неприятности, связанные с Виком, и все подозрения относительно нашего свидания с ним. Похоже, я нашла ее уязвимое место, вернее, НЕуязвимое место. Ее конек.

– Я биолог. И если бы Вик не исчез, я торчала бы сейчас в лаборатории… Он, этот мерзавец, вы уж извините, что я о нем так… Так вот, он спутал все мои планы, у меня на сегодня запланирована Машка с Капитолиной… Это мыши… – и она впервые за все это время улыбнулась, да так хорошо и светло, что мне показалось, будто мы с ней знакомы целую вечность. – Я занимаюсь проблемами регенерации: прокалываю уши мышам и делаю анализы… Вам, конечно, это неинтересно, но ведь регенерация сама по себе – это так увлекательно… Вы знаете что, Анна, я, пожалуй, пойду… Я устала. Вика здесь нет, а если бы даже и был, Машку на него я не променяю… Извините, если я позволила себе что-то лишнее, но мы с Виком собираемся пожениться… Мне бы не хотелось, чтобы ваш приезд как-то повлиял на наше решение. Вик – не сахар, сами знаете, но я люблю его…

Я понимала, что ее откровенность была скорее всего вызвана коньяком, потому что такие женщины, как Татьяна, на трезвую голову навряд ли стали бы рассказывать о проколотых мышиных ушах и о своих планах на будущее. Я поймала себя на том, что мне было приятно ее присутствие, быть может, поэтому, когда она ушла, в квартире стало так нестерпимо тихо, что у меня зазвенело в ушах, и звон этот звучал, будто погребальный колокол…