Волчья ягода

Конечно же, они ошибались – те, что считали его еще неопытным медвежонком, потому что какой-никакой, а все же опыт мужских дел у Дмитрия Жидкова имелся. Правда, не слишком большой и в основном очень печальный.

Уходя в армию, он оставил в родном городе девушку Галю, невесту. Встречались они почти год, и за этот год никаких интимных моментов, кроме торопливых поцелуев на лестничной клетке, в отношениях не возникало. Галя обещала ждать Митьку из армии, первые три месяца писала длинные и запутанные письма о своих чувствах, с обязательными стихами, а потом вдруг пропала – ни ответа, ни привета. На втором году службы, получив отпуск, Медведь приехал домой и узнал, что его Галя уже несколько месяцев назад вышла замуж…

Он встретил ее случайно в парке, где она торговала за холодильным прилавком мороженым и прохладительными напитками. Хотел ударить, но сдержался, решив для себя, что много чести будет для Гали – руки об нее марать. Однако мимо пройти не удалось – Галя его заметила и сама первая поздоровалась. Он подошел – не мог не подойти, потому что ноги шли сами, голову не слушаясь, – и проговорил с ней почти целый час. За этот час он о многом узнал…

Оказывается, никто, кроме него самого, в их разрыве виноват не был. И Галя ушла к Генке Орехову, своему нынешнему мужу, совсем не потому, что разлюбила Митьку.

«Просто…» – сказала она загадочно, видимо, рассчитывая, что Митька поймет ее без лишних слов.

Митька не понял.

Тогда Галя рассмеялась таким знакомым, ласковым и звонким, как колокольчик, смехом и сказала ему все открытым текстом:

– Дурачок ты, Митька. Ведь то, что у нас с тобой было, – это и не любовь вовсе, а так, детские игры… Настоящая любовь – она не такая!

– А какая? – все еще не понимая, о чем это она твердит, поинтересовался Митька.

И тогда Галя, бросив свое мороженое и прохладительные напитки, запертые в холодильной витрине на маленький ключик, повела его за собой в дальний конец парка – туда, где, кроме диких и густых зарослей, ничего не было. И там, в этих зарослях, легко и быстро лишила невинности, показав на живом примере, что же такое настоящая любовь.

А после уже, отдышавшись, грустно сказала:

– Вот если бы ты меня, Митенька, так полюбил бы, то я присохла бы к тебе намертво, и дождалась бы тебя из твоей армии, и детишек бы тебе нарожала. А ты струсил, глупый… Теперь меня другой любит…

– А ты? – с замирающим сердцем спросил Митька.

– А я? Да что я? Я ребенка жду, через четыре месяца сын у нас с Генкой будет…

Эти слова Митьку ошарашили, и он убежал с «места боевых действий», ни разу не оглянувшись.

Больше он Галю не видел. Но после первой несчастливой и неудачной любви все последующие связи с женщинами были именно такими – несчастливыми и неудачными.

Сам он, неуклюжий и скованный, знакомиться не умел, побаивался отказа и всегда думал, что будет выглядеть нелепо, приглашая понравившуюся красавицу в ресторан и уж тем более – к себе домой на чашечку чаю. Но инициативных, лишенных глупых комплексов дам в окружении Дмитрия Жидкова всегда хватало, иногда они сами находили его и приглашали к себе домой на чашечку чаю, не отпуская до утра.

А утром почему-то интересовались его жилищными условиями.

Или – бывало и такое – его зарплатой.

А одна даже спросила, есть ли у него родственники за границей.

Все они исчезали бесследно, узнавая о том, что Митька живет вдвоем с отцом в старой двухкомнатной «хрущевке» и что зарплата у него маленькая, потому что Арсений за кредит в банке пока не расплатился. Немного смущаясь реакции очередной подруги, Митька всегда добавлял, что кредита осталось не так уж и много, дела в фирме идут очень хорошо и совсем скоро, года, может быть, через полтора, у него будет очень, очень большая зарплата…

Но то, что будет, а может, и не будет, никого не интересовало.

Дольше всех продержалась девушка по имени Света. Та самая, которая про заграничных родственников спрашивала. Митька подумал тогда, что это шутка, – в самом деле, с чего бы это девушка, проснувшись утром в объятиях мужчины, с которым провела жаркую ночь, станет интересоваться его заграничными родственниками? На шутку он и ответил шуткой – мол, вся заграница нашпигована его родственниками, а один из его многочисленных дядей – престарелый американский миллионер, уже давным-давно написавший в пользу Митьки свое миллионерское завещание.

У девушки Светы, как выяснилось впоследствии, чувство юмора отсутствовало как таковое. И когда спустя почти два месяца она узнала, что никакого американского дядюшки у Митьки нет и ни одного заграничного родственника нет тоже, она обиделась на него просто смертельно. И просветила по поводу их отношений: оказывается, ей необходимо было как можно быстрее свалить «за бугор», потому что «там люди живут как люди, а у нас – как звери в заброшенном зоопарке».

На этом относительно долгий роман был закончен.