Волчья ягода

— Тебе плевать, что он любил не тебя?! — заорала мать. — Плевать, что ты — всего лишь замена? Даже для него? Насколько же низко ты себя ценишь! Впрочем, иного я от тебя никогда и не ждала! Ты всегда была…

Была. И есть. Подумаешь. «Даже если весь мир…»

— Мы сейчас говорим не об этом! Мы говорим о Никите.

— Упертая фанатичка! Ты никого не хочешь слушать. Я — твоя мать, а ты пытаешься вогнать меня в гроб! Тебе плевать, что у меня больное сердце! Да что же ты за тварь такая?! Почему ты хоть раз в жизни не можешь поступить, как нормальная дочь?!

— Я хочу, чтобы невиновный человек вышел на свободу, — устало проговорила Зорка. — Кто там кого любил — разберемся потом.

— Тебе совсем не жаль сестру?! Зачем я тебя родила?! Зачем я растила подобную…

— Мне жаль их обоих. Но Дине уже не помочь, а Никите — можно!

— Зора, — мать вдруг успокоилась, — пусть тебе плевать на Дину и меня. Тебе плевать, что у меня откажет сердце, и я умру. Плевать, что Женя окажется в детдоме, и его там прибьют. В конце концов, он — всего лишь твой брат, а ты с рождения думала только о себе. А потом еще и об этом уроде! Но хочешь ты того или нет — у нас не сажают невиновных. А твой Никита — единственный подозреваемый.

Хороший выбор. Что ни выбери — всё равно будешь дрянью. Кого предпочтешь предать — брата или любимого? Брата. Потому что это — не предательство. Даже если от каждого материнского слова ядовитые иглы пронзают твое черствое, эгоистичное сердце!

— Ты по сестре слезинки не проронила! Какая же ты злобная, бесчувственная дрянь!..

Кстати, о дрянях. Кому выгодно? Кто на самом деле мог убить Дину? Кто подстроил обвинение Никиты? У кого хватило бы денег, связей? Мотива?!

— Это же ее чертов Дима…! — Зорка выругалась, как ни разу прежде. — Козел вонючий! Значит, это он! Скотина! — девушка рванула к компьютеру, залезла в почту… — Ну, заряжайся… Вот! Мама, иди сюда. Тут куча Дининых фоток…

— Зачем?.. — у матери дрогнули губы. — Ты… Ты хочешь вогнать меня в гроб! Даже от тебя я такого не ожидала…

— Затем, что на одной из них Дина снята со своим убийцей!

Все-таки села. И даже вгляделась.

— Зора, с чего ты взяла… Такие милые мальчики… Зачем ты мне всё это показываешь?! Здесь Дина — такая… живая! Я же опять всю ночь не засну! Тебе совсем меня не жаль?! Ты…

— Мам, я понимаю, что Никита для тебя «милым» не был никогда, но, тем не менее, убийца — один из этих «мальчиков». Дина писала, что у этого Димы — крутая родня. Жаль, я письмо не сохранила, черт!.. Ничего, и так помню. И в наше время подкупить кого надо и подделать экспертизу — поверь мне, пара пустяков. А Никиту подставить — проще простого. Он же из деревни — что он там понимает? Этот Дима приучил Динку к наркотикам. А потом допетрил, что ему будет за несовершеннолетнюю, и решил от нее избавиться.

— Зора!

— Прости, мама… Но когда мы говорили о Никите — ты терминов не выбирала. Какие еще аргументы?

— Свидетельство моей сестры, — устало проронила мать. Даже почти без вызова. — Или ее тоже подкупили?

Тетю Тамару? Мда. С ее-то описанным Динкой коттеджиком. Двухэтажным. На восемь комнат.

— А ты ей доверяешь? — усмехнулась Зора. Или кто-то другой вместо нее. Тот самый — взрослый и даже старый.

Мать резко отхлебнула многовато. Закашлялась.

— Не слишком. Но больше, чем тебе, и тем более — твоему уголовнику. Ты не любишь, когда тебе говорят правду, Зора, но таких, как ты — еще поискать…

— Мама, черт побери! На секунду отвлекись от того, что Никита тебе не нравится. И что тебе не нравлюсь я. Подумай, у кого реально были и причина, и повод? Мам, неужели только из-за твоей нелюбви к Никите и ко мне настоящий убийца Дины останется гулять на свободе?!

— Ты права.

— Что?.. — Таким темпами — это у Зорки сейчас сердце откажет. Или это крепкого чая на сегодня — многовато?

— Ты права. Надо разобраться. Никита — не подарок, но если Дину убил не он… Зора… сейчас ты меня возненавидишь.

Что еще?!

— Говори, — почти прошептала дочь.

— У меня брали показания. И я дала Никите плохую характеристику. И тебе — тоже. Я сказала, что ты… не слишком умна и легко можешь соврать. И что… от Никиты можно ждать всего, и меня всегда пугали ваши отношения. И еще что-то… не помню. Но это же — правда. Никита всегда был угрюмым, злым, а ты — со странностями. Вечно сидела за книгами, когда все нормальные девочки…

Зорка прикрыла лицо руками. Кричать — поздно. Надо думать, как исправить.

— Мам, ты можешь ради меня еще раз сходить в милицию? Можешь дать другие показания?

— А как я объясню, почему сначала говорила иначе? Как мне в глаза…

— Мама, ты не поняла? Никиту могут посадить, потому что тебе стыдно признаться во вранье! Измени показания, пожалуйста! Если еще не поздно. Иначе… — Слез действительно больше нет. Теперь уже — окончательно. Глаза сухи настолько, что болят. Бывает ли больно выжженной пустыне? — Я действительно тебя возненавижу.

3

Кто орет?!

Мобильник высветил три минуты четвертого. Глубокая ночь. Даже с улицы — ни звука. Одни уже улеглись, другие — не успели вскочить «за ещём».

Тогда откуда крик? Из коридора?!