Волчья хватка. Книга первая

— У нас в России существует некая бойцовская традиция, эдакая древняя кузница богатырей, тайный орден борцов. И будто дожил он до наших дней, сохранился и существует благодаря русскому святому Сергию Радонежскому. Живут обыкновенно, с виду не выделяются физической мощью, а то и этого не заметно… Говорит, если за таким человеком несколько лет пристально наблюдать, можно уловить некоторые отклонения, странности. Например, необъяснимые отлучки раза два-три в год, несколько необычный образ жизни, страсть к одиночеству, поздняя женитьба, особое воспитание детей… Ну, там ещё много чего. И вот этот самурай решил, что я принадлежу к такому ордену. Или что-то о нем знаю. Я, честно сказать, впервые об этом от него услышал. Но чую, отказывать ему нельзя. Такие суммы стал предлагать — по тем временам оторопь брала. Весь вопрос стоял, куда такие деньги девать… — финансовый директор ностальгически вздохнул. — И давал, вроде бы дружески, на мелкие расходы… В общем, я стал темнить, будто бы проверять его, свёл с подставными и половину суммы взял… Потом меня взяли, шесть лет усиленного режима… Но не в этом дело. Япошка-то не зря искал этот орден и баксами раскидывался. Я в зоне потом все сопоставил и сам пришёл к выводу — не перевелись ещё богатыри на русских просторах. И знаешь, тебя не один раз вспомнил. А потом вообще занёс в реестр…

С другого берега прозвучал ещё один выстрел и, как показалось, из ружья. Через несколько секунд ему ответил пистолетный.

— Первый выстрел был ружейный? — как ни в чем не бывало спросил Ражный.

— Не расслышал…

— Будто из дробовика саданули…

— Блин, уезжаешь от Москвы на полтыщи вёрст с надеждой отдохнуть — и тут стреляют! Дурдом, а не страна!

— Какая уж есть…

— Пусть порезвятся, — вдруг разрешил Поджаров. — Это создаёт особый острый колорит, так сказать, музыкальное сопровождение к нашему разговору. Ну, Вячеслав Сергеевич, готов ты поделиться тайнами своего ордена? Только со мной темнить не нужно, я не японец, а свой, патриот и соотечественник. Кстати, все началось с твоей фамилии. Однажды вдруг подумал, что значит войти в раж? Это ведь способность входить в особое психическое состояние, верно? Но управляемое состояние, а не просто пьяный кураж или затмение рассудка…

— Они в темноте там друг друга не постреляют? — озабоченно спросил Ражный. — Или у них холостые?

— Не отвлекайся, Ражный, не уходи, это теперь не поможет.

— Предчувствие нехорошее, — откликнулся он. — Без трупов не обойдётся…

— Одним кретином больше, одним меньше… Ты слышишь, о чем я говорю? Не валяй дурака. Как говорят новые русские, будет базар или нет?

Пальба началась на обоих берегах одновременно, и выстрелы, умноженные эхом, напоминали уже фронтовую перестрелку. А через пару минут на берег выскочили двое конных с ружьями — необразованные сыновья горемыки Трапезникова…

8

Перед Вятскими Полянами, на границе с Татарией, его остановил на посту ГАИ мальчишеского вида скучающий инспектор, тщательно изучил документы, осмотрел машину со всех сторон, попросил открыть капот и, не найдя никаких нарушений, полез было в кабину проверить люфт руля. Действовал он смело, самоотверженно, потому что был под прикрытием: второй сотрудник — крупный парень в бронежилете — стоял в сторонке, чуть ли не уперев автоматный ствол в спину Ражного. Изрядно потоптанная на лесных дорогах «Нива» могла вызвать подозрения в технической неисправности, однако инспектор придирался слишком явно. Больше всего не хотелось, чтобы этот короткий лез в кабину, но он открыл дверцу, заскочил на сидение и тут только увидел Молчуна на полике рядом с пассажирским. Волк оказался так близко, и так хищно щерился, что этот малыш испугался и слишком поспешно выскочил из машины, чтобы скрыть испуг.

— Собака?!.. Почему нет намордник? А документа есть?

При этом его заметно передёрнуло от только что пережитой опасности, и заговорил он с сильным татарским акцентом.

К маленьким людям Ражный относился, как к детям, никогда с ними не спорил, снисходительно терпел их вздорное поведение и не обижался; иное дело, они автоматически относились к нему предвзято и уже не любили его только за то, что он был чуть ли не в два раза крупнее и выше. В армии его доставали малорослые командиры, на улицах и дорогах — коротенькие милиционеры…

— Это не собака, — сказал он. — И документов нет.

— Почему не собака? Я видел собака!

— Это волк, — определил второй, с автоматом, и, приблизившись, заглянул через стекло. — Точно! Настоящий волк… Где взял?

— В лесу поймал, — сознался Ражный, усаживаясь в кабину. — Командир, документы верни, и привет…

— Дикий хищник держать неволя и перевозить без клетка запрещено! — нашёлся короткий, неуклюже пихая водительские права в карман, а другой рукой доставая рацию. — Есть решение экологического комитета…

Маленькие человечки никогда не прощают испуга, если только они при власти, при исполнении служебных полномочий…

— Поймал? — восторженно засмеялся автоматчик. — Ну ты даёшь!.. А чего с ним ездишь?